Сирил Массаротто - Сто чистых страниц

— Да мне плевать! Я спрашиваю, что я делал с блокнотом Сильвио!

— Ах, с блокнотом! Честно говоря, плохо помню, я ведь тоже ужасно напилась…

— Попытайся вспомнить!

— Ты вел себя немного странно, но я все равно очень веселилась. Мы вспоминали всякие забавные истории из прошлого, и, не знаю почему, каждые пять минут ты вскакивал и писал что-то в блокноте, а потом рассказывал мне новые… было так мило, неужели ты все забыл?

— Да, я все забыл. Но, наверное, мы действительно неплохо провели время. Чао, приятного пробуждения.

Я выбегаю из дома страшно злой на Джулию. Иду под проливным дождем и постепенно понимаю, что винить должен только себя. Я поступил страшно глупо. Использовать блокнот ради таких пустяков — это непростительно…

Как можно взять и испортить целых девятнадцать воспоминаний? Больше шести лет волшебства коту под хвост!

Я сержусь на себя. Ужасно сержусь. Зачем я это сделал? Может, потому, что блокнот меня фрустрирует? Я постоянно сдерживаюсь, чтобы не написать лишнего и не испортить план, и вот оказывается, нескольких бокалов шампанского достаточно, чтобы растерять остатки здравого смысла.

Я бросаю пить. Решено.

Дождь льет как из ведра, но мне не хочется домой. При первом раскате грома я машинально захожу в ближайший бар, падаю на стул и заказы кофе.

Чтобы успокоиться, я рассматриваю прохожих. Некоторые ускоряют шаг и втягивают голову в плечи, другие прикрывают сумкой волосы, чтобы не намочить. Несколько молодых людей и девушек, смеясь, бегут и прыгают через лужи. А потом я замечаю пожилую пару: они бредут, укрывшись под одним зонтом и словно не замечая царящей вокруг суеты. У меня в голове вспыхивает воспоминание.

Черт с ним, со здравым смыслом, все равно план провалился.

Я достаю блокнот, аккуратно открываю, чтобы стекающая с волос вода не намочила страницу, и пишу.

Уже погружаясь в темноту, я вспоминаю выходные на берегу моря десять лет назад, когда нас пригласили на свадьбу дальней родственницы. Молодые были так раздосадованы испортившим праздник ливнем, что их не утешали даже многочисленные возгласы гостей: «Дождливая свадьба — счастливая свадьба». Побоявшись ехать домой в такой дождь, дедушка решил остаться еще на денек в надежде, что погода улучшится. А я заскучал в гостиничном номере и, несмотря на ненастье, отправился на берег.

Свет зажигается в тот момент, когда я вхожу в кафе. Там укрылись все, кто отважился выйти на прогулку в такую погоду, и мне приходится сесть за единственный свободный столик у окна, где дует больше всего. Я заказываю горячий шоколад, удивляясь силе стихии. Бросаю взгляд в окно, и мое внимание привлекают два ярких силуэта на сером фоне. Они так похожи на бабушку с дедушкой… Да это же они и есть! Их не смущают дождь и ветер. Надев желтые дождевики и спрятавшись под большим зонтом, который приходится держать вдвоем, чтобы он не улетел, они прогуливаются по берегу. Пройдя несколько метров, останавливаются перед бушующим океаном. Дедушка подтягивает слишком длинный рукав плаща и берет за руку бабушку. Несколько минут они стоят молча, а я подношу чашку поближе к лицу, чтобы теплые завитки пара согрели мой покрасневший от холода нос.

Бабушка наклоняет голову и нежно кладет ее дедушке на плечо. Я протираю рукавом запотевшее стекло и вижу, как он целует ее в лоб и прижимает к себе.

Мне кажется, они оба закрывают глаза.

Я с изумлением понимаю, что бабушка с дедушкой по-прежнему влюблены друг в друга. Оказывается, можно быть старым и все равно любить. Тогда, в двадцать лет, мне стало ужасно неловко при этой мысли.

Но сегодня я смотрю на вещи по-другому. Такое ощущение, словно, стоя перед разбушевавшимся океаном, они оглядываются на прожитую жизнь, вспоминают все тяготы, перенесенные вместе. Им хорошо оттого, что они сейчас на берегу, вдали от волн и опасностей, в надежном укрытии своей любви. И они знают, что победили.

Теперь можно наслаждаться счастьем и теплом, которое они дарят друг другу. Единением, которое я никогда не смогу понять.

Любовью всей жизни.

Темнота.

Я собирался вспоминать только радостные эпизоды, но вот закрываю блокнот и снова чувствую, как по щеке катится слеза. Я быстро смахиваю ее в надежде, что никто не заметил. Странно, в последнее время я часто плачу, а ведь раньше со мной этого практически не случалось.

Как повезло бабушке с дедушкой… Наверное, такая привязанность существовала лишь в старину. Теперь человеческой любви хватает на несколько лет, а потом чувства улетучиваются — медленно, как пар, поднимающийся от чашки с горячим шоколадом. И ты этого даже не замечаешь.