Юрий Мамлеев - Мир и хохот

— Не задавайте глупых философских вопросов, — раздраженно возразил Лютов, переходя на «вы».

Он опять откинулся на спинку кресла и из глубины пристально-сурово посмотрел на Станислава.

— Поймите, Стасик, отрезание вашей головы — это ваш единственный светлый путь в будущее. Иначе вы не спасетесь.

Станислав пожал плечами и вяло ткнул вилку в лягушачью лапу.

— На самом деле все очень просто, — продолжал Лютов. — О расходах не беспокойтесь, я все оплачу. Науку не остановишь. И магию тоже.

Лютов вздохнул, вошла старуха с подносом, принесла минеральную воду и тут же убежала.

— Насчет головы все можно уладить. Вам надо продержаться годика два-три. У меня большие связи с заграницей, и я организую вам пересадку головы. Вообще-то лучше всего подобрать для вас голову какого-нибудь кретина из Нью-Йорка. Так будет спокойней.

Такие речи не вывели Стасика из его состояния, но вызвали сомнения и даже легкое беспокойство.

— А что же будет с моей головой? — как-то женственно спросил он. — Кому, вы думаете, ее стоит пришить?

— Да не думайте вы об этом и не волнуйтесь, пожалуйста, — замахал руками Лютов. — Мы ее выкинем. Кому нужна такая голова, как у вас!

Станислав не обиделся, а только задумчиво покачал головой.

— Через два-три года практика пересадки головы будет полутайная. Официально это будет потом. Зато вы станете пионером. Ловите свой шанс. Вас будут показывать по телевидению, в конце концов! В современном мире люди только и мечтают об этом: любым путем стать знаменитым. А вы еще спасетесь при этом!

Станислав, вкушая лягушку, оторопело сказал:

— Об этом стоит подумать.

— Да вы решайте сразу. С вашей теперешней головой не стоит думать. Хотите, на время ожидания я вас отправлю за границу, куда надо?!!

Беспокойство все-таки не покидало Стасика. Он потрогал свою шею. В сущности, ему, попавшему в мир иной, было на все наплевать. Если даже можно менять миры, то какое значение имеет голова, тем более его голова? Но он все-таки спросил:

— А так ли это надежно?

— Пришьем. То, что касается науки, — все надежно.

— Да я не в этом смысле. А вдруг пришивание чужой головы ничего не изменит? Не все же заключено в голове.

Стасик напрягся, чтобы вернуться в покинутый им мир логики.

— Вы опять за свое? — ухмыльнулся Лютов. — Бросьте перечить науке.

Он опять вздохнул, выпил и вдруг разгорелся:

— Да, да! Я сам крупный ученый, как вы знаете! Объединив усилия, все сферы наук, мы сможем все. Голова — это пустяк для нас! Мы и три головы кому надо пришьем, если будет нужда… Это что! — он вдруг оглянулся на маленькую, еле заметную дверь у окна. — Мы мертвых воскрешать будем! Вот так! Я стану воскрешать! Да-да!

И он вдруг громко, раскатисто, как пещерный медведь, захохотал:

— А я вам что скажу, — он чуть-чуть наклонился по направлению к Станиславу. — После таких воскрешений станет очень весело жить! Мир превратится в хохот! Да-да! Мы и других тварей воскресим! Но это вам не пересадка головы, здесь одной естественной наукой не обойдешься, нужно что-то покрепче, поядреней, из арсенала древних и тайных наук…

Станислав доверчиво, но вопросительно смотрел на Лютова.

— Воскрешать будем, конечно, не всех, а по назначению. Впрочем, сначала стесняться не будем. Такое смешение, такой балаган будет, что куда там все эти мирские Вавилоны. А кто не поймет, тех ликвидируем.

И Лютов захлопал в ладоши.

— В конечном итоге победим время, дойдем до физического бессмертия. Вот тогда-то все осуществится, вековая мечта, пир горой, бессмертие религии выкинем…

И он дико, неприлично даже для ученого, опять захохотал. Даже старуха, и та испугалась и высунулась из какой-то щели.

Но потом Лютов внезапно обмяк.

— Но вот тогда-то и придет настоящая, подлинная Смерть, а не та, которая сейчас, дура, финтифлюшка, ее и обмануть нетрудно… — шепотом, выкатив глаза, произнес он.

Станислав в знак согласия снова наклонил голову, к тому же о теперешней смерти он и сам был очень низкого мнения.

Лютов съел лягушку и подбодрил Станислава:

— Я вас не насилую. Думайте. Но скажу точно, иначе вы не спасетесь. Унесет вас никто не знает куда и безвозвратно. Хотите погулять? Погуляйте по саду.

И Станислав действительно погулял. Мысль о голове все-таки теребила его. С одной стороны, почему не заменить, с другой — долго ждать, боязно, да и получится ли? Наконец, дело-то, наверное, не в голове. И, что ни говори, а пугливо как-то сменить свою голову. Подозрительно чуть-чуть…