Юрий Мамлеев - Мир и хохот

Тут в сердце Аллы вошла мысль, что все, возможно, чистая правда. Мысль не укрепилась, но вошла на несколько мгновений.

Помедлив, она задала последний, страшный и мучительный вопрос:

— И что же теперь со Стасиком, где он?

Гость молчал.

— Как вы на него вышли? Почему именно он? Что с ним?.. Что мне делать?

Гость помрачнел.

— Алла Николаевна, что произошло с вашим мужем — вне нашей компетенции. Но произошло нечто из ряда вон выходящее. Его смерть и затем появление из мертвых — только небольшой эпизод из жизни этого абсолютно необычного человека, эпизод из того, что происходит с ним последнее время. Мы отвечаем только за этот эпизод.

— Вы что-то скрываете, может быть, лжете. Где правда? Покажите мне его, в конце концов!

— Мы ожидали такую просьбу. Да, вы можете его увидеть.

— Когда?

— Очень скоро. Только одно условие: не кричать, не звать милицию, не бросаться к нему. Это будет нелепо и бессмысленно.

— Почему?

Гость вздохнул, словно вышедший из воды бегемот.

— Алла Николаевна, ваши друзья, Нил Палыч в частности, ведь предупреждали вас, что ни в коем случае не стоит вам влезать в эту историю. Зачем еще нам вас предупреждать? Все должно разрешиться само по себе, если вообще разрешится… Итак, вы хотите увидеть мужа?

— Живым?

— Именно живым. Несколько дней назад вы видели его мертвым, теперь увидите живым.

Алла расхохоталась.

— Согласна. На ваших условиях.

Сердце ее было полно безумных предчувствий, но в то же время она не очень верила. «Определенно, вся эта нездешняя сволочь хочет свести меня с ума, — подумала она где-то в глубине. — И во всем виноват Нил Палыч».

— Тогда пойдемте со мной, — услышала она, как из сновидения, голос гостя.

— Как, сейчас?

— Сейчас. Не вчера же.

У Аллы вдруг стало легче на душе. «Не убийца все-таки», — обрадовалась она, выходя с гостем на лестничную клетку.

— Это недалеко, — сказал гость.

Они шли рядом, молча. Алле казалось диким и иллюзорным, что вокруг снуют люди и продолжается так называемая жизнь.

Алла вдруг спросила опять:

— Вы можете все-таки ответить, что с ним произошло в целом?

Гость сухо ответил:

— Мы — вы ведь обращаетесь именно к нам — этого не знаем. Мы совершаем чудо в той сфере, которую познали. Но мы не Боги, чтобы познать все. Тем более его случай, совершенно запредельный.

И опять они пошли молча. Обычные улицы. Вышли на бульвар.

— А что за люди несколько иного плана, как вы изволили выразиться, но причастные к вашей организации? — с легкой усмешкой спросила Алла. — Спецслужбы? Небожители? Замаскированные оккультисты?

Гость ничего не ответил и упорно молчал. Как будто ночь опустилась на них — ночь не страха, а тревоги.

Наконец гость, словно ведомый древними жрецами, сам повел Аллу на второй этаж ресторанчика — полузаброшенного, до полоумия неуютного.

— Передохнем здесь, — сказал гость, усаживаясь с Аллой у окна. Что-то заказал.

Алла с неохотой решила подчиниться высшей силе. «Ведь есть Промысел Божий», — подумала она.

Подали салат. Гость поглядывал на часы. И вдруг отрывисто сказал:

— Посмотрите в окно. Направо. Около дерева. Алла взглянула — и всю ее сожгла мысль: «Это конец». Она увидела Стасика, живого Стасика. Да, это был он. Никаких сомнений. Стоял около дерева и чего-то ожидал.

Алла оцепенела, словно в нее вошел камень. Потом хотела крикнуть, но вдруг в уме возникло мертвое, потухшее лицо Станислава — каким оно было там, среди ушедших. Мертвое лицо сдвинулось, стало как маска, наброшенная на ее собственное сознание. И сквозь эту маску она видела теперь живое лицо Станислава: он улыбался, но в никуда. Краем зрения она зафиксировала, что гость быстро сфотографировал ее мужа.

Еще мгновение — и Станислав исчез в подъехавшей машине. Это уже было обыденно, как сама жизнь.

Алла перевела глаза на гостя и молчала.

— Это он, — прошептала она наконец.

Гость протянул ей фотографию, вышедшую из весьма современного, по высшему классу, фотоаппарата. На фотографии был четко виден Стасик, словно он ожил.

— Возьмите на память, — сказал гость. — И больше ни о чем не спрашивайте. Ведь, кажется, все ясно?

Алла встала, покачиваясь.

— Дойдете домой?

— Да.

— Ну и ладушки. А я останусь оплатить заказ. И никаких телефонов, никаких ненужных контактов. Идите.

Алла, ничего не ответив, повернулась и ушла.

Но к дому подходила вся в слезах. Внезапно, поднимаясь по лестнице, она вспомнила слова Лены о внутренней клети, о несокрушимом высшем Я внутри. Затем последовала мгновенная медитация, вхождение туда на мгновение. Но этого было достаточно, чтоб сердце перестало неровно биться. Подходя к своей двери, она опять была вне высшего состояния, но его молниеносное присутствие сказалось. Она устояла.