Урмила Чаудхари - Узница. 11 лет в холодном аду

Я поддалась на ее игру и последовала за ней наверх, в ее спальню. Там она открыла свой огромный пятидверный шкаф с одеждой.

— Вот красивое сари, оно может тебе подойти. — Она поднесла ко мне прекрасное голубое сари. — Нет, это не то, что нужно. А если вот это? — Она вытащила из шкафа белое вечернее платье с роскошной вышивкой. — Нет, ты не должна выглядеть красивее меня!

И она отбросила это платье.

— Хм, вот это, может, подойдет, — задумалась она и протянула мне довольно простую курта из шелка с короткими рукавами. Ее вырез и воротник были расшиты темным узором. В комплекте к этой курта были белые узкие брюки.

— Давай, чего ты ждешь? Примерь!

Я подошла ближе и надела на себя курта. Она была немножко шире, чем надо, но по длине вполне подходила. Материал был таким прекрасным, гладким и нежным.

— Ну, где ты? Иди сюда и покажись мне! — позвала Жестокая Мадам.

Я подошла к ней.

— Да, это хорошо выглядит. Не слишком броско, не слишком подчеркивает тело и не слишком просто. Надо добавить чуть-чуть украшений, и ты будешь выглядеть прекрасно.

Я повертелась перед зеркалом, рассматривая себя. Еще никогда на мне не было такой одежды. Пусть даже она была простой и немного широкой, но все же мне очень нравилось.

— Хорошо, теперь сними ее, иначе ты все помнешь до концерта. Сначала я должна привести себя в порядок, а потом займусь тобой. Наполни мне ванну водой!

Жестокая Мадам не торопясь занялась собой, а через некоторое время позвала меня. Она уже оделась. На ней было серебристо-серое сари, все усыпанное блестящими камнями.

— Давай, одевайся побыстрее!

Я поспешно натянула на себя курта.

— Подойди ко мне, — позвала она, — повернись-ка.

Она открыла шкатулку из своего комода и собственноручно надела мне на шею красивую золотую цепочку, украшенную филигранными цветами и ветвями, и дала мне подходящие к ней сережки.

Я не могла в это поверить! Именно такая цепочка и серьги были на «Мисс Непал», когда она недавно выступала по телевидению. Я совершенно точно узнала их! Уже тогда, по телевизору, цепочка показалась мне сказочно прекрасной. У меня перехватило дыхание, и я не могла поверить, что все это происходит именно со мной!

— Это та цепочка, которая была у «Мисс Непал»? — вырвалось у меня.

— Без понятия. Может быть. Мне кажется, я видела в какой-то газете такую цепочку у нее. Мне так кажется, — уклончиво ответила она. — Когда-нибудь, если я и дальше буду довольна тобой, как сейчас, может быть, я подарю тебе эту цепочку, — вдруг пообещала она, проверяя на ней застежку.

Я удивленно посмотрела на неё.

— Но только тогда, когда ты ее заслужишь, — уточнила она и быстро вышла из комнаты. — Давай, одевайся побыстрее, а то мы уже опаздываем.

Вечер был прекрасным. Я еще никогда не была на концерте классической музыки, тем более в таком роскошно украшенном зале. Концерт проходил в большом респектабельном отеле.

Я прошла вслед за Жестокой Мадам по лестнице, устланной толстым бархатным красным ковром. Сотни ламп наполняли зал ослепительным светом, сцена и балконы были отделаны огромным количеством золота. Многочисленные важные персоны политики и культуры приехали сегодня сюда. Жестокая Мадам раскланивалась направо и налево. Однако она ни разу не представила меня своим собеседникам. Но один или два раза кто-то ее спросил, кто я такая, и сделал ей комплимент, что я красивая. И тогда она, все еще в удивительно дружелюбном расположении духа, повернулась ко мне и подчеркнуто любезно сообщила:

— Это моя Урмила. Она совершенно необыкновенная девочка, к тому же очень симпатичная. И это правда.

Я наслаждалась каждой секундой этого вечера, и особенно «Скрипичным концертом» Моцарта. Музыка заворожила меня с первого звука. Такой прекрасной и глубоко волнующей музыки я еще никогда не слышала! Скрипач играл с такой страстью и с таким чувством, что у меня забегали мурашки по телу. Звуки наполняли меня, словно проникая в самое сердце. Невозможно описать словами это прекрасное ощущение.

После антракта выступала Ани Хойинг Дрольма — известная непальская певица и буддистская монахиня, как мне шепнула на ухо Жестокая Мадам. У Ани были коротко подстриженные волосы, как у всех монахинь в Непале и в Тибете, она была одета в красную блузку, длинную черную юбку и оранжевую шаль. Она исполнила несколько известных непальских народных песен, среди них «Пулько Анюса Ма», песню, которую я полюбила с того момента, как только услышала впервые. «Пулько анкха ма, пхулаи сансара, каанда ко санюсама, каан Даи сансара…» Это очень мудрая песня, исполненная надежды: «В глазах цветка весь мир похож на цветок, в глазах колючки весь мир похож на колючку…»