Хосе Антонио Марина - Анатомия страха. Трактат о храбрости

Историографию страхов, преследующих человечество, невозможно представить себе без захватывающих рассказов о привидениях. Теолог Ноэль Тайепье в своем „Трактате о явлениях духов“ описывает подобные случаи в самых красочных деталях:

Когда дух умершего появляется в доме, собаки жмутся к ногам хозяина, потому что они сильно боятся духов. Случается, что с постели сдернуто покрывало и все перевернуто вверх дном или кто-то ходит по дому. Видели также огненных людей — пеших или на коне, — которых уже похоронили. Иногда погибшие в битве, равно как и мирно почившие у себя дома, звали своих слуг, и те узнавали их по голосу. Часто духи ходят по дому, вздыхают и покашливают, а если их спросить, кто они, то называют свое имя [22] Цит. по: Делюмо Жан. Ужасы на Западе. .

Помню, в детстве я жил в Толедо, в таинственном мрачном особняке. В ноябре все семейство каждый вечер отправляло обряды в честь духов умерших. Впечатляющее действо. Мы усаживались у жаровни, в узком круге света от ночника, спиной ощущая подступающий сумрак, и моя горячо любимая тетушка Мария читала нам тоненькую книжку, где имелись особые тексты на каждый день месяца. Обряд должен был побудить детей к молитве за души, томящиеся в чистилище и лишенные возможности что-либо сделать для своего спасения от печальной участи. Именно с этой целью нас потчевали рассказами о привидениях и прочих ужасах. Однако страх, видимо, уже не брал нас, по крайней мере я не помню, чтобы мы как-то особенно пугались, слушая эти жуткие истории, хотя путь в спальню и лежал по длинным темным коридорам. Возможно, подобная бестрепетность объяснялась тем, что души чистилища представлялись нам в довольно обыденном и даже дружелюбном виде. Например, если приходилось рано вставать, их всегда можно было попросить вовремя тебя разбудить. Загробные жители никогда не подводили, так стоило ли бояться будильника? Иногда они бывали назойливыми, но совсем не зловещими.

Сейчас все это кажется суеверием, пережитком вековых страхов перед мертвыми. В сознании наших далеких предков усопшие никогда не покидали мира живых и требовали особого, уважительного обхождения. Л. В. Тома приводит такие примеры:

В Древней Греции фантомы имели право на трехдневное пребывание в городе. На третий день всех духов приглашали войти в дом. Им подавали специально приготовленную похлебку. Затем, когда считалось, что они утолили голод, им строго говорили: „Дорогие духи! Вы наелись и напились, а теперь выходите за дверь“ [23] Цит. по: Делюмо Жан. Ужасы на Западе . .

В Африке, прежде чем разжечь погребальный костер, покойника калечат: перебивают ноги, отрезают ухо или отрубают руку. Считается, что тогда стыд или ограниченные физические возможности помешают ему вернуться и вынудят навсегда остаться в загробном мире. Впрочем, если усопший при жизни был хорошим человеком, можно обойтись просто достойными похоронами.

В Новой Гвинее вдовцы не выходят на улицу без внушительной палки, чтобы отбиваться ею от духа покойной жены. Польский этнограф Л. Стомма, изучавший письменные свидетельства второй половины XIX века, проанализировал пятьсот случаев, когда умершие становились „демонами“ или злыми духами. Хит-парад неупокоенных душ выстраивается примерно в таком порядке: утопленники, некрещеные дети, умершие в утробе матери и мертворожденные, самоубийцы.

Борьба Просвещения против суеверий одновременно являлась и борьбой со страхом. Впрочем, вели ее еще древнегреческие философы, хотя и без особого успеха.

Давным-давно Лактанций [24] Люций Целий Фирмиан Лактанций (ок. 240 — ок. 320) — христианский писатель и философ. сказал: Religio et majestas et honor metu consistent — „Религия, величие и почтение зиждутся на страхе“. Поэтому следует подробнее проанализировать связь страха с властью, политическим влиянием и религией, чем я сейчас и займусь. Прототипом власти вообще является патриархальное господство, породившее сложнейшую систему страхов. Однако мы будем говорить не о том могуществе, которое основано на примитивных физических наказаниях, но о том, которое внушает „почтительный трепет“, неразрывно связано с уважением и нередко используется в религиозных целях. Библейский образ Бога Отца всегда подразумевал „страх Божий“ как важнейший элемент поклонения и был куда сложнее, чем простая боязнь кары.

Уважение неотделимо от понятия власти. Толковый словарь Коваррубьяса дает ему следующее определение: „Уважение есть робость и почтение по отношению к некоей личности, которую мы страшимся обидеть. Уважать. Чтить. Стоять, потупив очи долу“. В патриархальных взаимоотношениях кроется серьезное противоречие, поскольку страх и любовь несовместимы. Невозможно любить того, кого боишься. Разумеется, и здесь может возникнуть глубокое пристрастие, которое нередко принимают за любовь. Однако это заблуждение обычно приводит к большим трагедиям. Зависимость порождает сильную привязанность, но едва ли ее следует считать искренним сердечным чувством.