Юрий Издрык - Двойной Леон. Istoriя болезни

Однако делать мне уже больше нечего и VOLENS-NOLENS приходится выходить из дому, пошатываясь, спускаться по лестнице и садиться в задрипанный секонд-хендовский лимузин. Все из вторых рук. Ничего своего. А когда-то были друзьями. Он, наверное, и сейчас думает, что поступает, как настоящий друг. Везет захворавшего дружбана в больницу. Протягивает руку помощи и т. д. Козел. Все козлы и мудаки. (Понять, что я имею в виду под этим «все», мне не удается — тотальная заторможенность — однако то, что правда на моей стороне, сомнений не вызывает.) Козлы и мудаки. Мудаки и козлы. Коз… «КОзел» — вот как называлось пиво, которое мы пили с Иоанной в ирландском пабе на улице, кажется, Медовой. И я там был, мед-пиво пил.

— Слушайте, — слегка очухавшись, говорю я. — Если вы действительно собираетесь сделать из меня абсолют-абстинента, так дайте хоть выпить мое последнее пиво. Даже приговоренному к смерти полагается последняя сигарета. А абстиненция — хуже смертной казни.

Я заставляю Артура остановиться у ближайшего ларька и выхожу. На этот раз выбираю BEAR BEER — самое крепкое из того, что есть, хоть и противное. На нем можно дольше продержаться.

Усаживаясь в машину, открываю банку и с невыразимым наслаждением делаю первый глоток, сдерживая рвотный рефлекс, — у BEAR BEER отвратительный запах.

Наше дальнейшее путешествие, словно с балкона областного музыкально-драматического театра, наблюдает мое астральное тело.

Я. Прекрасный хмеля аромат! ( замечая Артура ). Привет, Артурчик.

( Артур с тревогой бросает взгляд в зеркальце на мою жену, которая сидит сзади и внимательно следит за дорогой. )

Артур( с отвращением ). Ты бы хоть застегнулся. Ходишь, как сексуальный маньяк с перлюстрированной ширинкой. Застегни.

Я.Ого, какие мы слова знаем! «Перлюстрированной»! Надо запомнить. Одного только не понимаю. Застегнуть? Зачем?

Артур. Как это «зачем»? Что значит «зачем»?

Я. Видишь, простой вопрос, а ты не в состоянии на него ответить.

Артур. Ну… это неприлично.

Я.( продолжает пить пиво ). Ну вот — твой ответ ничего не означает. Он не выдерживает мало-мальски интеллектуального анализа. Типичная банальная отговорка.

Артур. Тебе этого недостаточно?

Я. Мне — да. Я — глубоко мыслящий человек. Если уж мы начали дискуссию, то должны рассмотреть и все нюансы этой проблемы, такие, например, как кальсоны.

Артур.Ради бога, сначала застегнись, а потом поговорим

Я. Это нарушило бы мыслительный процесс. Следствие опередило бы причину. Человек не должен жить бездумно, механически руководствуясь рефлексами.

Артур. Так и будешь ходить в расстегнутых штанах?

Я. Ага. И ничего у тебя не выйдет, сынок. Пуговиц-то нет ( выпивает очередную порцию пива ). Тебе известно слово «йок»? А «Йокогама»?

Артур. Какие, к дьяволу, пуговицы? У тебя джинсы на молнии.

Я.«Джинсы на молнии» — сильно сказано. Круто. А еще круче вопрос «Какие к дьяволу пуговицы»? Дьявол — это же дух. Никаких пуговиц к нему не положено. Материя вообще из духа не возникает. По крайней мере, в данном случае. ( Моя жена протягивает руку, пытаясь отобрать у Я банку с пивом, но тот не отдает. )

Артур. Об этом, отец, я, собственно, и хотел с тобой поговорить.

Я.После, после ( допивает пиво ). Ты можешь ехать помедленнее? Хочется насладиться последними минутами свободы ( впадает в дремоту ).

Когда мы наконец оказываемся в кабинете фрау Де, она предлагает сесть и задает мне вопрос, который я так надеялся услышать во время нашей первой встречи:

— Скажите, почему вы пьете?

— Непроясненность основных мировоззренческих принципов, — неохотно отвечаю я, разваливаясь в кресле и, так и быть, застегивая джинсы.

Мой астральный двойник от нечего делать решил развлечься и, разнообразя игру, разделился на двоих близнецов. Чтоб не запутаться окончательно, одного я назвал BEAR VOLENS, а другого — BEER NOLENS. Поскольку численное преимущество было у них, то зрителем с этого момента оказался я. Узрев мой помятый вид, меня не пустили даже на галерку, поэтому пришлось сиротливо торчать за дверью кабинета, прислушиваясь к тому, как BEAR VOLENS разговаривает с присутствующими. Нет ничего более унизительного, чем ожидание в коридоре, особенно если мимо тебя шляются не обычные просители, а очумевшие наркоманы и убитые горем алкаши. Хитрый BEER NOLENS тем временем уже улегся на койку в палате номер, ясное дело, шесть — чего еще ждать от этого никчемного кичмена — и оголил задницу для укола. Похоже, он так до последнего и не застегивал штаны, зная, что их все равно придется снимать. В кабинете в это время происходило нечто странное. BEAR, очевидно, еще не очухавшись после раздвоения, решил, что это не его, а Артура привезли на лечение.