Йозеф Винклер - Natura Morta

«Pour moi c'est trop macabre!» [38] Для меня это слишком мрачно! (фр.) – сказал чернокожий мальчик – на нем были длинные белые бумажные брюки с зеленой надписью «Roma» – и впился зубами в желтую мякоть персика. Он отказался спуститься с приятелями – французскими школьниками – в склеп, в котором были погребены папы. Сок персика потек по тыльной стороне его кисти и, когда струйка достигла локтя, стал капать на мраморный пол. На бумажных брюках чернокожего мальчика зеленым фломастером были нарисованы кошачья голова и пронзенное стрелой сердце. В папском склепе семенили, двигаясь гуськом между саркофагами, малыши лет четырех-пяти. Монахиня – в белом одеянии и белых туфлях на деревянной подошве – мыла и чистила щеткой надгробие папы Павла VI. Она отполировала сильно пахнувшим специальным средством могильную плиту, собрала грязь в пластиковый мешок, осенила себя крестом и покинула папский склеп, забрав с собой метлу, щетку и мусор. «Пойдем, я хочу еще раз щелкнуть тебя на фоне папских могил!» – сказала немка, обращаясь к своей спутнице. Сфотографировавшись, они вышли из папского склепа и направились в магазин сувениров. У его стены стоял молодой человек в одном нижнем белье. Поглядывая на выход из папского склепа, он со скучающим видом покусывал обтрепанный край газеты «Сгопаса vera» – в ней, как всегда, сообщалось о трагедиях в Италии. Газета пестрела снимками свидетелей преступлений, трупов самоубийц, лежащих в уличной пыли окровавленных жертв мафии и фотографиями пышногрудых красоток.

В витрине магазина «Casa del Rosario» стояла маленькая запыленная статуэтка младенца Иисуса. Иисус с грустным выражением лица – по-видимому, уже предощущая грядущие смертные муки – перебирал пальчики на своей ножке. К его проволочному нимбу была прикреплена табличка «Offerte 3500 Lire!». [39] Предлагаем за 3500 лир! (итал.) Рядом лежало большое распятие, филигранно вырезанное из слоновой кости. Обмотанные ватой и перевязанные нитками кисти рук пригвожденного Иисуса походили на боксерские перчатки. Маленький мальчик – поляк – рылся в ящике с распятиями, перебирая товар. Достав одно из распятий, он подержал его в руках, вглядываясь в лицо Иисуса, а потом тронул за локоть мать – она выбирала статуэтку Девы Марии. «Mammi! Mammi!» – прошептал мальчик и сунул в руку матери несколько лир.

Потом мать бросила монетку в прорезь на груди ангела, и он кивнул головой. Сунув руку в сумку, женщина открыла лежавшую там маленькую круглую коробочку – на ее крышке был изображен портрет правящего папы, – достала оттуда две таблетки и незаметно положила их себе в рот. Испанский подросток – он держал руку в кармане брюк и играл со своим половым членом – остановился перед большой картиной, изображавшей окровавленного, снятого с креста Иисуса из Назарета. Одна из монахинь – обе были одеты в темно-коричневые рясы, черные накидки и черные туфли и лизали малиновое мороженое в стаканчиках – перевернула маленькую пиету из белого мрамора и взглянула на приклеенную к основанию этикетку с ценой. Мужчина – на его предплечья был наложен гипс, – подойдя к выставленной в витрине пластиковой мадонне, сложил ладони в молитвенном жесте. На белом, уже слегка грязноватом гипсе были нарисованы фиолетовые бабочки. В корзине, сплетенной из луба, на клочках ваты лежал, раскинув руки, младенец Иисус, его охраняла полуметровая фарфоровая собака. Рядом с ножом из слоновой кости – его зеленая рукоятка имела форму головы папы – в витрине «Casa del Rosario» стояла маленькая пластиковая пиета под стеклянным колпаком.

Испанский подросток – его отец рылся в ящике, доставал одно за другим небольшие распятия, а потом долго рассматривал их – окинул тоскливым взглядом продававшую сувениры послушницу, которая с шумом высыпала из пластиковых мешочков в контейнер сотни маленьких фигурок Христа. Юная испанка достала из деревянной шкатулки (на ее крышке был выжжен портрет Иоанна Павла II, а на дне – букет роз) ароматизированные четки, понюхала их и протянула подружке. Взяв четки, подруга тоже с наслаждением вдохнула их запах. Двое подростков – они разговаривали между собой по-польски – попытались украсть пару серебряных крестиков, но, заметив, что за ними пристально наблюдает прелат, с независимым видом направились к выходу из магазина – один из них что-то насвистывал, другой что-то напевал. Оказавшись на площади Святого Петра, они быстро растворились в толпе.

«Preghi ancora?» [40] Опять молишься? (итал.) – спросил сын торговки инжиром – подросток с длинными, почти касавшимися щек ресницами – женщину, ежедневно приходившую на площадь Святого Петра. «Sempre!» [41] Постоянно! (итал.) – смущенно ответила она. На шее у нее вместо бус висели четки, а на грязных икрах синей шариковой ручкой были нарисованы кресты. «Perché sempre?» – «Non lo so!» [42] Но почему? – Сама не знаю (итал.). Она клала в рот – одну за другой – синие виноградины. «Voi un'uva?» [43] Хочешь виноградину? (итал.) – прошептала женщина на ухо Пикколетто, игравшему с наполненным водой ярко-красным воздушным шариком. Пару дней назад женщина – в руках она держала обклеенную изображениями Девы Марии картонную коробку, в которой лежала фигурка младенца Иисуса – расхаживала среди паломников по площади Святого Петра. Она опускалась на колени прямо на мостовую, гладила младенца Иисуса по белым блестящим щечкам, вынимала из грязного пластикового пакета одну за другой белые гостии и, подержав святые дары у губ фигурки, клала их себе в рот, с благоговейным видом бормоча молитвы. Сегодня – в жаркий летний день – она сидела на краю чаши фонтана посреди площади Святого Петра, смеялась, болтала ногами и, произнося молитву, которую читают во время обряда крещения, плескала на фигурку младенца Иисуса прохладную влагу. «No! no!» – воскликнула одна из туристок, когда ее муж – на его лбу и висках от зноя выступили капельки пота, – облокотившись о край чаши фонтана, хотел зубами открыть жестяную банку пива. Попытки сделать это с помощью ножа не увенчались успехом, и в конце концов мужчина на глазах своей встревоженной жены приподнял зубами язычок крышки. Девочка лет десяти – она держала за волосы куклу Барби, – подойдя к фонтану, нагнулась, чтобы сполоснуть лицо и руки. Повернув голову в сторону сидевшего на краю чаши Пикколетто – зажав в губах серебряный крестик и широко расставив ноги, он в этот момент снимал носки, – она долго разглядывала видневшиеся в штанины шорт яички подростка и морщинистую крайнюю плоть его большого полового члена. Пикколетто окунул босые ноги в воду фонтана, а потом снова надел носки. Девочка окунула в воду куклу – она держала Барби за белокурые волосы. Когда девочка ушла, сын торговки инжиром решил, что на него теперь никто не смотрит, стряхнул с половых органов липкие, поблескивавшие на солнце песчинки и поправил шорты.