Сергей Юхин - Операция выбор Ы!

— Стой, стой! Но я не это хотел сказать. Можешь забыть об этом, как только сядешь в машину. Я больше этого не произнесу никогда, пока тебе это самой не будет надо, пока ты этого не захочешь…

— ? — внезапно побледневшая Танька смотрела на мои мучения.

— Я тебя люблю. Все. — я развернулся и пошел искать штабную машину.

Последующая неделя была полна мелких и бестолковых событий. Или они мне казались такими в свете моих новых переживаний, давно забытых, неожиданных, заливающих все окружающее акварелью, полупрозрачной, невесомой, неяркой, каждый слой, каждая деталь стремились слиться между собой, но, странным образом сохраняли свободу. На меня напала рассеянность, перемежающаяся приступами нервной энергии и долгими ступорами. Андрюха первый заметил мое состояние и поинтересовался о причине.

— Что-то в партии не так?

— Лучше не бывает, — мы стояли возле штаба, я курил и улыбался почти летнему солнцу.

— Ты какой-то странный… Говори, если случилось что…

— Все отлично, говорю же. Весенний авитаминоз, брожение в неокрепших умах и нарушение гормонального фона.

— Ну тебя к черту! Я же серьезно… Может, тебе отдохнуть надо?

— Самое страшное — я не знаю, надо ли мне что-то…

— Это совсем плохо. Слушай, давай на рыбалку смотаемся, костер, уха… Девчонок прихватим.

— Девчонок? Это уже интересно… Только где их взять, девчонок? Проституции я говорю свое решительное «НЕТ». Надоело.

— А помнишь, мы ходили глазеть на телочку из старого штаба? Ну, на ту, с четвертым размером. Ты как, мосты уже навел? Она, кажется, с тобой в Киев ездила… Как ее зовут? Танька, кажется…

— Танька? — я вздрогнул, — она не со мной ездила, а сама по себе. Кроме того, она замужем.

— В наше время это не проблема, — Андрюха широко зевнул и похлопал меня по плечу, — я бы на твоем месте… Фу. Ну и жара. Скоро в море купаться можно будет.

— Да ну их, этих баб! Сами поедем, завтра.

— Во, — обрадовался Андрюха, — другой разговор. Вижу знакомый энтузиазм. Ладно, мне пора на стройку. Исчезаю. Заметано — завтра едем. Вечером созвонимся, уточним детали.

— Хорошо, пока.

Андрюха ушел, а я поплелся в магазин за минералкой — солнце припекало и, хотелось холодной колючей влаги. После приезда я не видел Таньку, не слышал ее голоса — я ждал ее звонка, она не звонила, ждал с ней встречи, но встречи не было, ждал, ничего не происходило, хотел сам набрать ее номер, но не набирал, хотел приехать в их штаб, не поехал; ледяная минеральная вода напомнила мне, неожиданно, что скоро лето, время идет, все очень быстро проносится мимо меня. Томительное, красивое, неожиданное, казавшееся родным и своим, а, на самом деле — пропечатанное в чужом паспорте, снимающее квартиру с неизвестным мне человеком и, готовящее для него по утрам яичницу и чай — пора забыть, успокоиться, признаться, что мне хотелось верить и, я верил, не имея на это оснований.

Тренькнул телефон, сообщая, что пришло текстовое сообщение. Отправитель — «Таня», «Когда будешь свободен — позвони». Несколько минут я соображал, когда же я буду свободен, мялся, тянул время, не желая звонить мгновенно после прихода сообщения, показывать, как оно меня взволновало, злился на себя и, позвонил.

— Даааа, — тягучий, милый, знакомый голос.

— Привет. Получил твое сообщение. Вот, звоню.

— Привет. Не хотела тебя отрывать — вечно у вас какие-то собрания…

— Ты меня не отрываешь…

— Что ты сегодня делаешь?

— Жду твоей СМС-ки. Вот и дождался.

— Да ну тебя… Я серьезно.

— И я серьезно. Есть предложения?

— Давай после работы кофе попьем.

— Годится. А когда у тебя работа заканчивается? — в тайне я надеялся, что она уже закончилась.

— В пять.

— За тобой заехать? — не представлял я, как смогу дожить до пяти.

— Заезжай. Буду ждать.

— До встречи.

— Бай.

Я вернулся в штаб, где царила весенняя истома, работники прятались в кабинетах, изображая невероятную загруженность несуществующими делами, телефоны переливались весело и звонко на разные голоса, в лучах солнца, пробивающихся сквозь окна, вальсировали золотые пылинки. В моем кабинете Моня сидел возле компьютера, упершись отрешенным взглядом в монитор, на котором пестрела сетка финансового отчета одного из массовых мероприятий.

— Химичишь? — поинтересовался я, усаживаясь за соседний стол.

— Ты что! Проверяю, — испугался Моня.

— Понятно, — мне было безразлично, сколько он накрутит на командировочных. Мне вообще он был безразличен.