Перихан Магден - Компаньонка

— Ненавижу желтую одежду, — вдруг выпаливает девочка. — На картинах этот цвет смотрится красиво. А на людях — кошмар. Чего ты вдруг так вырядилась?

— Пожалуйста, — говорит Мэри Джейн, отбрасывая ей челку со лба, — о чем мы с тобой договаривались?

— Ты что, издеваешься? Чтобы я помнила, о чем я с тобой договаривалась? Чтобы опустилась до такого?

— С вашего позволения, — поднимается Мэри Джейн. — Хочу немного прогуляться по палубе и подышать свежим воздухом. Вы ее уложите спать, хорошо?

Я растерянно киваю. Дональд Карр вдруг ни с того ни с сего вскакивает: «Я пойду с вами».

На душе заскребли кошки ревности, но я виду не подаю: «Доброй ночи!».

Смотрю им вслед и — о боже! — входят Парвати Норан, пожилой миллионер и Капитан.

Вдруг перед нашим столом как из-под земли вырастает любовник писателя. Выплескивает в лицо девочке бокал вина. Он пьян в стельку и при этом хохочет.

Девочка вытирается рукавом рубашки и кричит: «Придурок! Грязный придурок, что ты себе позволяешь, урод! Ты, гомик мерзкий!»

Я хватаю ее за рукав:

— А тебе можно было обливать его вином? Ну-ка быстро закрой рот!

А она продолжает кричать, как сумасшедшая:

— Придурок! Козел! Мерзкий гомик! Подстилка!

Размахнувшись, бью ее по лицу.

Около нас появляется Капитан. Подняв огромные руки, он кричит:

— От вас постоянно один позор! С того момента, как вы появились на нашем корабле, у нас одни неприятности, позор и грязь. Вы — не человек. Вам не важно ничто прекрасное, ничто великое, ничто чистое. Вам важна только грязь, в которой вы пребываете…

— Успокойтесь, господин Капитан, — авторитетно вмешивается пожилой миллионер. — Ориентируясь по предположениям, невозможно достичь точных результатов. Чтобы сделать правильные выводы, прежде всего, нужны верные данные. А сейчас, пожалуйста…

— Откуда вам знать?! — гремит Капитан. — Вы думаете, так легко — знать, что я знаю, видеть, что я вижу, делать, что я делаю?

Девочка сгибается чуть не до пола. Ее рвет. Спазмы прекращаются, я поднимаю ее голову за подбородок: моя малютка плачет навзрыд.

Хватаю ее за талию и с силой поднимаю; мы кое-как встаем из-за стола.

— Вы не можете и дальше так себя вести!!! Я вам не позволю!!! Не позволю так обращаться со мной и с моим кораблем!!! — не унимается Капитан.

Мы добираемся до двери, но я оборачиваюсь, чтобы крикнуть: «Да пошел ты, дебил!!!»

Дотаскиваю ее до каюты.

Закрываю дверь, и тут она принимается говорить сквозь всхлипывания:

— Как ты могла?! Ты при всех… При всех ударила меня! КАК ТЫ МОГЛА?! КАК ТЫ МОГЛА ЭТО СДЕЛАТЬ?! Этот урод плеснул в меня вином. Сколько еще можно меня унижать? Скажи мне, сколько?!

— Знаешь, сколько можно унижать человека? — тихо говорю я. — Ровно столько, сколько он унижает других. Пока ты не перестанешь унижать людей, будут унижать тебя! И ты должна смириться с этим! Слышишь ты меня, дуреха? Ты должна смириться!

— Перестань! Я не желаю слушать! — она подбегает и бросается мне на руки. Тельце дрожит, как у пойманного голубя. Мы валимся на кровать. Она так сильно прижалась к моему лицу, что ее слезы попадают мне на губы; я облизываю эти горячие соленые капли. Потихоньку ее дыхание становится ровнее; наконец, она засыпает. Пытаюсь осторожно встать. Не открывая глаз, она просит: «Не уходи». Обняв ее, пытаясь не дрожать и уснуть, бормочу: «Ты должна смириться. Ты должна смириться».

…Я с Дональдом Карром.

Откидываю голову. Он осыпает мою шею поцелуями. Меня обдает жаром.

— Эй, хватит спать!!!

…Нахожу губами мочку его уха. Беру в рот. Покусываю.

— Сколько можно дрыхнуть! Вставай!

Чей-то голос разрывает нашу тишину.

Кто-то яростно раздвигает занавески. В глаза ударяет свет.

Зажмурившись, переворачиваюсь на другой бок.

Кто-то уставился на меня!

Хочу вернуться в сон.

— Ты вообще знаешь, сколько времени?!

— Что, поспать нельзя?

— Уже одиннадцать, — заявляет она. — Целых два с половиной часа уже жду, пока ты проснешься.

Сажусь.

— Сиди, не вставай, — командует она. — Я велела принести завтрак сюда. Ой, знаешь, почему я тебя разбудила? Хочу тебе сон свой рассказать! Правда, ничего такого, обычный страшный сон, но все-таки. А тебе что снилось?

— Ничего. Я моментально забываю сны.

Она идет в ванную. Открывает воду.

— Знаешь, пока ты дрыхла, я почти закончила «Танго танцуют вдвоем», — перекрикивает она шум воды. — Но еще не хочу никому показывать. Я ее спрятала. Когда закончу, всем покажу.