Новый Мир Новый Мир: Новый Мир ( № 9 2007)

“Вы недоумеваете — почему Бог допускает безвинные страдания, почему не пресечет ужасные преступления озверевших маньяков еще на стадии их замысла, если Он действительно добр и всемогущ?

Я не буду говорить, что у Бога — свои резоны (хотя для меня самого это — вполне достаточное объяснение). Давайте просто подумаем: с какого уровня зла Бог должен, по Вашему мнению, начать пресекать человеческую свободу? Вы предлагаете сделать таким критерием страдания, причиненные детям.

Согласен. И предлагаю простой пример. Несколько лет назад Московская Патриархия обратилась на биологический факультет МГУ с просьбой дать определение, что следует считать моментом начала новой жизни: выход младенца из лона матери, перерезание пуповины, первый вздох, начало формирования нервной системы эмбриона, первое деление яйцеклетки или же просто оплодотворение. Ответ был получен совершенно однозначный: с научной точки зрения, началом новой жизни считается оплодотворение яйцеклетки, поскольку именно в этот момент возникает уникальный, никогда прежде не встречавшийся набор хромосом. И это — уже новая жизнь. Так что и с точки зрения науки, и с точки зрения религии искусственное прерывание беременности на любой стадии — это преднамеренное убийство. Насколько оно жестоко по исполнению, можно увидеть в фильме „Безмолвный крик”, где с помощью ультразвука сняли весь процесс абортирования. Ребенка рвут на куски заживо, и в фильме видно, как ему больно и страшно, как он пытается увернуться от железок, которыми его вытаскивают из мамы по частям.

Скажите, Роман, кого Бог должен здесь остановить: врачей-убийц? матерей, отдавших своих не рожденных еще детей на растерзание? отцов, давших согласие на это убийство? или — всех сразу? А ведь есть еще целая индустрия производства контрацептивов абортивного действия, которыми ребенок убивается матерью даже без „помощи” врача. Чтобы остановить всю эту мясорубку, Богу нужно было бы парализовать половину населения земного шара. Сотни миллионов человек обыденно, между делом губят собственных детей, а другие сотни миллионов спокойно живут рядом с ними и ничуть не тяготятся происходящим.

Знаете, Роман, я иногда склонен думать, что Бог попускает трагедии, подобные бесланской, уже только для того, чтобы люди со стороны увидели всю мерзость и ужас детоубийства — зла, которое стало в нашем мире нормой.

Бог не останавливает людей на путях зла, потому что почти все наши пути — зло перед Богом. Мы привыкли сами себе ставить оценки за поведение и наивно думаем, что если Бог существует, то останавливать Он всегда должен кого-то другого, а не нас самих. И это чувство собственной непричастности ко злу — самая страшная болезнь человеческого духа, именно здесь кроются корни самых ужасных преступлений”.

Александр Ткаченко.Папа, не горюй… Невеселые размышления многодетного отца о проблемах большой семьи. — “Фома”, 2007, спецвыпуск.

“<���…> Я никогда не жалел о том, что стал многодетным папой. Материальные трудности, жилищные проблемы, непонимание окружающих — все это мелочь по сравнению с тем драгоценным капиталом, который вручил мне Господь! Где бы я ни был, как бы тяжело ни приходилось, я всегда знаю: на свете есть четыре маленьких сердца, для которых я — самый дорогой и любимый человек в этом огромном мире. Есть четыре пары сверкающих глаз, которые вспыхивают радостью, когда я возвращаюсь с работы домой. Четыре человечка растут, с самого рождения впитывая в сердца главный принцип многодетной семьи: жить не для себя, а для тех, кого любишь. И это — мои дети! Такое счастье не купишь за все драгоценности мира.

Я — христианин и никогда не считал материальные блага высшей ценностью для себя и для моих близких. Свою земную жизнь я рассматриваю лишь как средство для наследования Жизни Вечной и буду счастлив, если мои дети, взрослея и входя в этот большой и сложный мир, сохранят и приумножат в своих сердцах те ростки христианской веры, которые мы с женой стараемся им привить сейчас.

Я очень надеюсь, что смыслом их жизни станет не сытое и самодовольное жлобство, а любовь к Богу и ближнему, чистота дел и помыслов, неравнодушие к чужой беде.

Большая семья прежде всего — школа любви, об этом, конечно же, нужно писать и говорить, потому что это правда.

Но правда еще и в том, что подавляющее большинство многодетных семей живет сегодня на пределе своих сил и возможностей и остро нуждается в поддержке общества и государства. Как моральной, так и материальной. И одних умильных восторгов по поводу красоты человеческих отношений в многодетной семье тут мало.