Борис Дубин. О словесности и коммерции сегодня. Заметки социолога. — “Иностранная литература”, 2009, № 7 .
“Деньги как факт и как особое измерение повседневной жизни большинства, если не всех, появляются, начинают значить и реально действуют в современных обществах (modern societies) , построенных на разнообразии жизненных укладов и плотных коммуникациях между ними, коммуникативной „прозрачности”. Деньги и есть один из способов, а точнее — универсальных и чисто формальных, бескачественных посредников таких повсеместных и ежеминутных коммуникаций (слово „формальный” здесь означает, что собственного содержания у денег нет, почему они и могут символизировать практически любое содержание). В условиях социальной раздробленности и изоляции — одних от других, одних от всех, „нас” от „них” — деньги не действуют, они теряют свое главное свойство: способность соединять, опосредуя. Не работают деньги и при социальной стагнации. Не случайно в СССР застойных брежневских лет специалисты насчитывали несколько сотен видов условных „денег”, вернее — их эквивалентов, от разнообразных пропусков и талонов до той или иной „натуры”. Однако в таких закрытых и застойных условиях пышно расцветает „мифология денег”, вера в то, что они — главное в жизни, что все и все им подвластны и т. п. Если в развитых и открытых обществах деньги — как бы клей или смазка нормальной жизни, то в закрытых и стагнирующих они — что-то вроде царской водки, съедающей все другие ценности и нормы”.
Е. А. Ермолин. Трансавангард как литературная доминанта в поэзии нового века. — Сайт Ярославского отделения Союза российских писателей, 2009, сентябрь .
Доклад на Васильевских чтениях 2009 года. “Сокращение или упрощение круга задач мстит. С этим связан, к примеру, закат многих литературных репутаций, сложившихся в подцензурной советской литературе, и проблематизация статуса наших современников, произвольно облегчивших свою миссию”.
“Трансавангард в принципе не отказывается ни от каких средств традиционного авангарда (включая, например, футуризм, сюрреализм и пр.), существует в ситуации неистребимого художественного плюрализма (и плюрализма средств выражения, средств существования), поэтому вполне органично апеллирует к самым разным традициям и вдохновляется разными проектами, включая отнюдь не авангардистского характера традиции большого размера (реализм, романтизм и др.), но он и отталкивается — прежде всего от непосредственно предшествующей ему школы концептуализма, в рамках которой искусство было приведено к предельной условности, сведено подчас к игре мыслительными мнимостями”.
“Еще один стилистический вектор актуальной поэзии — эссеизм (металитературность): тексты о текстах, полудневниковые заметы, где автор объясняется сам с собой, вовлекая читателя в разбирательства. <...> Эта стернианская и розановская интимизация словесности, технизированная ранним Виктором Шкловским, была заново открыта и в новом веке. Такие разговоры с собой характерны для Тимура Кибирова, отчасти для Сергея Гандлевского”.
Роберт Ибатуллин. Поздневековье. — “Новые хроники”, 2009, 2 сентября .
Из энциклопедии 2222 года. Среди прочего: “Уже к середине XXI века распространился бэйб-дизайн , целенаправленная коррекция генотипа будущего ребенка. Эта практика, доступная лишь обеспеченным, влекла за собой нарастание генотипических, а затем и фенотипических различий между богатыми и бедными — первые с каждым поколением становились все здоровее, умнее, талантливее, красивее и долговечнее. Так формировалась „ генократия ”, новая „раса господ”, все более закрытая для доступа со стороны”.
Наталья Иванова. Упущенные возможности. — “ OpenSpace ”, 2009, 3 августа .
“Отсутствие грамотно и ясно поставленной литературной задачи ведет русскую современную словесность в тупик. Потому что если опираться только на свой жизненный опыт (как, например, в навязчиво пропагандируемом „реализме”, далеком от соображений о языке и стиле, или в отечественном изводе постмодернизма, с его культурной ограниченностью советской цивилизацией), на реальность, данную в ощущениях, то русская литература превратится в отчет о чем-то экзотическом: будь то советская культура, война в Чечне (Chechnya) или неизбывная чернуха (chernukha) ”.
Читать дальше
