Кабаков и мыслил нечто подобное, но не на территории экспозиции-времянки, а в центре классического музея, где время окончательно остановилось и наступило самое что ни на есть отдаленное будущее. В которое, как следует из названия его более ранней инсталляции, возьмут не всех.
А его, Кабакова, уже взяли. В этом, кажется, он не сомневается (хотя тем не менее и выстраивает альтернативный музей в “Гараже”), заявляя об открытии своего персонального прижизненного музея на Лонг-Айленде. Потому что нет ничего важнее, чем оказаться внутри скучной и скученной институции, может быть, единственного общественного пространства, где, состоящий из фобий и страхов, он чувствует себя более-менее сносно: “Еще в детстве, когда я жил в интернате при художественной школе, музей был для меня единственным местом, в котором можно было спасаться от жизни. Это остров, на котором можно спастись от реальности...” (из интервью Ирине Кулик в “Коммерсанте”).
И вполне естественно, что со временем “музей” обрел для Кабакова сакральный статус, став не только главным знаком спасения от разрушения и забвения, но и символом всей его жизни. Теперь он уже сам в состоянии строить музеи — закрытые лабиринты тотальных инсталляций, в чреве которых легко спрятаться и потеряться. Собственно, все инвайронменты и нужны ему как чехлы, защищающие от реальности; убежища для убежавшего; территории, где можно не только владеть ситуацией, но и создавать ситуацию. Тотальная инсталляция оказывается для Кабакова “второй кожей”, панцирем, ракушкой.
Об этом и говорят “Ворота”, окруженные прохладной по духу экспозицией и распахивающие створы в прозрачное будущее. Но поскольку тяжелые, дорогостоящие ворота — музейный экспонат, их, несмотря на подставки входа и выхода, окружили традиционными музейными колышками: “Проход закрыт”.
Двери открыты не нам, мы здесь не пройдем, проход закрыт, и неизвестно, что нужно сделать, чтобы позволили. Ведь все уже давным-давно придумано и приумножено, изобретено и помещено в музей, забитый до потолка. Может быть, в этой инсталляции Илья Кабаков проговаривается о самом главном своем страхе — не оказаться избранным? Именно поэтому он и сооружает собственный аналог “Черного квадрата” Малевича, вмещающего все возможные потенциальные изображения.
Правда, квадрат у Кабакова не черный, как мгла за гробовым порогом, из которой различение более невозможно, но — белый, верней прозрачный, насыщенный кислородом, голодным до человеков — до того самого “розового гноя”, без которого перестает существовать не только музей, но и любое общество любого потребления.
Александр Андориль. Режиссер. Роман об Ингмаре Бергмане. Перевод со шведского О. Коваленко. М., “Текст”, 2008, 189 стр., 3000 экз.
Роман — именно роман, стилистика которого отчасти имитирует стилистику киносценария, — о Бергмане 60-х годов, написанный знаменитым шведским писателем еще при жизни великого режиссера.
Андрей Битов. Преподаватель симметрии. Роман-Эхо. М., “Фортуна ЭЛ”, 2008, 408 стр., 4000 экз.
Битов завершил начатый много лет назад роман, написанный в соавторстве с “ино-
странным автором” Э. Тайрд-Боффином. Журнальный вариант публиковался в “Октябре” (№ 8, 9 ). “Новый мир” намерен отрецензировать эту книгу.
Ирина Богатырева. АвтоStop. Роман. М., “Эксмо”, 288 стр., 5000 экз.
Книга вышла в издательской серии “Роман поколения Next” — лирико-романтическое повествование в рассказах, как бы возрождающее стилистику исповедальной молодежной прозы шестидесятых (“Жизнь — это движение без остановок, — сказал Гран, — и лето мое взорвалось и понеслось так, что остановки мне только снились”; “Такого стопа у меня еще не было, такого легкого, спонтанного, стремительного и страстно-устремленного к одному ему, Грану, ведомой в бесконечности мерцающей цели” и т. д.). Ирина Богатырева в “Новом мире” № 4 .
Дмитрий Галковский. Бесконечный тупик. В 2-х книгах. Издательство Дмитрия Галковского, 2008, 5000 экз. Книга 1 — 632 стр. Книга 2 — 608 стр.
Издание 3-е, исправленное и дополненное, впервые объединяет все три части “Бесконечного тупика”.
И. Грекова. Свежо предание. Роман. М., “Текст”, 2008, 411 стр., 3000 экз.
Переиздание главной книги, написанной в жанре семейной саги, знаменитого новомирского автора И. Грековой (Елены Сергеевны Вентцель, 1907 — 2002); роман писался в начале шестидесятых и впервые опубликован этим же издательством в 1997 году.
Читать дальше
