“Почему я пишу о [Эудженио] Монтале, в сущности, зная о нем очень немного? Потому что я ищу круг соратников Йейтса. Потому что в эпоху, когда господствует массовидное сознание, когда акции индивидуальности круто падают, поэты образуют свое всемирное Сопротивление. Я думаю о некоем Круглом столе рыцарей поэзии, об интернациональной „капелле” ее трубадуров. В Италии таким рыцарем индивидуализма был, прежде всего, Монтале — самый одинокий, угрюмый и загадочный поэт в своем поколении. Ради того, чтобы читать Монтале, я, в общем-то, и стал учить итальянский — самоучкой, как он сам самоучкой учил языки в юности”.
Алексей Кубрик. Сказать этому миру “да”, может быть, труднее всего для поэта... Беседовал Захар Прилепин. — “АПН — Нижний Новгород”, 2008, 27 марта .
“Можно и несколько иначе: у Есенина самая (после Пушкина) светлая, природная просодия. Кто может его не любить? Те, чья эгоцентричность на стороне цивилизации, а не Бога? Окончательно глухие к музыке? Боящиеся, что их поймают на хоть чем-нибудь открытом и внятном? А вот не понимать в Есенине можно очень даже многое. Поэт ведь может думать одно, а его легкая (тяжелая) лира споет совсем другое...”
Майя Кучерская. Мильон терзаний. — “Ведомости”, 2008, № 57, 31 марта .
“Тимур Кибиров, поэт, чей голос в последние годы стал звучать реже и тише, словно очнулся и написал сразу три поэмы, объединенные одной темой. Тема сформулирована во вступительной части к книге: „Нравоученья и катехизиса азы”. Не сон ли? Вечный шутник и насмешник, сочинитель эротической поэмы „Сортиры” и гомерически смешной „Жизни К. У. Черненко” будет преподавать читателю уроки нравственности? <���…> Кибиров говорит просто и прямо: адюльтер отнюдь не доблесть. Береги честь смолоду. А „нам бы, раздолбаям, / Не сдаваться бы в полон, / Как бы ни был Враг силен”. Так и пишет „В-р-а-г”. Он же Отец лжи. Поэт отлично сознает, до чего „атавистичен и смешон”, ясно видит, что слушатели его давно отвернулись и „кружатся в вальсе с величайшим усердием”. И догадывается, что вряд ли исправит человечество, но молчать — „Богородица не велит”…”
Эдуард Лимонов. День заключенного. — “Грани.Ру”, 2008, 21 марта .
“Как писатель и мыслитель, наследник Чернышевского и Достоевского, Бакунина и многих других мыслителей и страдальцев, полагаю, что такой день нужен, необходим и без него нельзя обойтись. День солидарности и сострадания”.
Александр Лукин. Спасет ли шариат Европу? Общественная мысль Запада пытается найти консенсус с мусульманскими меньшинствами в сфере морали и права. — “Независимая газета”, 2008, № 56, 20 марта .
“В современном исламском видении мира есть много элементов, инкорпорирование которых в идеологию Запада только оздоровит западное общество. Для достижения исторического компромисса с исламом можно было бы, например, значительно ограничить публичные проявления пропаганды порнографии, гомосексуализма, игорного бизнеса, абортов, ввести жесткий запрет всех видов наркотиков (уже разрешенных в некоторых странах), запретить рекламу спиртных напитков, возвратить в общественное мировоззрение идеи о вредности и греховности этих явлений, вернуться к представлениям о различной общественной роли полов. Эта с виду крайне консервативная программа в действительности станет лишь возвращением к европейским же представлениям, которые были общепринятыми еще столетие с небольшим назад”.
Владимир Лукин. Личность, время, культура, судьба. К выходу книги Юрия Карякина “Перемена убеждений (От ослепления к прозрению)”. — “Независимая газета”, 2008, № 60, 25 марта.
“Разговор о вкладе шестидесятников ХХ столетия в культурно-историческую судьбу страны и мира отнюдь не завершен. Эта тема еще не остыла, еще не вышла полностью из конъюнктурно-событийного контекста. Как-то в разгар культурной революции в Китае (кстати, тоже в 60-е годы) премьера Чжоу Эньлая, человека умного, гибкого и осторожного, а потому люто ненавидимого хунвейбинами, спросили: „Что вы думаете о значении Великой французской революции?” Чжоу после паузы ответил: „Пока еще рано делать выводы”…”
См. также: Юрий Карякин, “Перемена убеждений” — “Знамя”, 2007, № 11 .
На кириллице. Беседу вела Ирина Любарская. — “Итоги”, 2008, № 12.
Говорит Кирилл Серебренников: “Я считаю, что искусство аутичное, не подразумевающее диалог с публикой, лишенное социального градуса, сегодня неинтересно. Мне очень важно, чтобы со зрителем во время просмотра что-то произошло, чтобы он увидел свои проблемы, так или иначе преломленные. Искусство обязательно должно лично задевать. Чтобы зритель взял и подумал о том, как он живет, для чего живет. Это только звучит как общее место, а на самом деле это важные вопросы. Если их не задавать себе, то можно очень быстро оскотиниться”.
Читать дальше
