Canis lupus familiaris (Собака)
Эльвира Владимировна сидит в кабинете № 17. Чтобы найти этот кабинет, нужно подняться по деревянным ступенькам на второй этаж и пройти в конец тёмного коридора.
Эльвиру Владимировну все боятся, потому что она очень принципиальная. Так что в её кабинет заходят обычно лишь те, кто с ней не знаком. Или по ошибке. Или из любопытства — чтобы своими глазами увидеть наипринципиальнейшую женщину на свете.
Внешне Эльвира Владимировна — обыкновенная, ничем не примечательная женщина, волосы обесцвечены пергидролем. Маленькое строгое лицо, не ведающее милосердия. Маленькие фиолетовые губки, сложенные бантиком — из тех бантиков, которые цепляют на похоронные венки. Ногти аккуратно выкрашены красным — цвета артериальной крови. Юбка — чуть ниже колен, в узкую элегантную полоску. Такой же полосатый элегантный пиджак. Минимум украшений. Иногда Эльвира Владимировна надевает очки — “ЧТОБЫ ЛУЧШЕ ТЕБЯ ВИДЕТЬ”.
Ты приходишь к Эльвире Владимировне, допустим, в понедельник.
Понедельник — единственный приёмный день.
Ты — уверенный в себе гражданин Украины. Дважды бывал за границей. Свободно владеешь разговорным английским. Знаешь, что чиновники существуют потому, что ты, выплачивая налоги, их кормишь. Короче, ты входишь в кабинет Эльвиры Владимировны со всей гордостью страны, которую через двадцать лет, возможно, примут в ЕС.
Эльвира Владимировна сидит за столом. Она ничуть не удивлена твоему появлению. Она, можно сказать, тебя только и ждала.
Внимательно оглядывает вновьприбывшего с головы до ног и говорит:
— Подождите, пожалуйста, за дверью.
— Почему?! — негодующе удивляешься ты. — Почему я должен ждать за дверью?! У вас никого нет, вы не разговариваете по телефону, сейчас не обеденный перерыв... Почему мне нужно ждать за дверью??
Эльвира Владимировна не отвечает, а просто смотрит на тебя, и ты, хоть и продолжаешь негодовать, почему-то всё равно выходишь за дверь и ждёшь. Твоё гражданское достоинство пошатнулось. Ты невольно утыкаешься в идиотские стенды, развешанные в коридоре, ты узнаёшь, что АЛКОГОЛЬ + СИГАРЕТЫ = ПОЖАР, а СЕКС — ПРЕЗЕРВАТИВ = СПИД. Бессмысленно бормочешь себе под нос детскую считалку: “стоп-кали-ка-тошка-чёрная-кошка”, но считалка не приносит успокоения.
Да что же это такое?! — срываешься ты. Сколько можно это терпеть?!
Врываешься в кабинет № 17, разгорячённый и злой. Сейчас ты ей покажешь! Она на коленях станет просить о пощаде!
Эльвира Владимировна всё так же сидит за столом. Она не удивлена. Она ждёт тебя. Она знала, на что ты способен, и готова принять бой.
— Отвечайте! — начинаешь кричать ты. — Кто дал вам право держать меня за дверью?! Я пришёл к вам, потому что у меня проблема, которую вы должны решить! И ваша работа — помочь мне, а не сидеть за столом и красить ногти в этот жуткий красный цвет! Вы должны улыбаться мне, щебетать вокруг меня, извиняться и... и... облизывать меня!
— Вы и вправду этого хотите? — спокойно и терпеливо спрашивает Эльвира Владимировна, а ты вдруг опять становишься крошечным-крошечным лягушонком в огромном болоте.
— Послушайте, — говоришь ты уже спокойнее, — я живу в доме тридцать дробь тринадцать по улице Фрунзе. За этот дом отвечаете вы. Ваш ЖЭК, хотел я сказать. И в нём, в этом доме, уже третий месяц не работает лифт. Моя квартира на девятом этаже. Уже три месяца я бегаю по ступенькам, как пятнадцатилетний мальчишка. Сто шестьдесят две ступеньки. Немного, если по ним ходить день-другой. Но три месяца?! Почему вы ничего не сделали за три месяца?!
Эльвира Владимировна поднимается из-за стола и улыбается. Но как-то странно.
Ты уже не хочешь, чтоб она отвечала. Ты вообще жалеешь, что сюда пришёл. Чёрт с ним, с лифтом. Ходил по ступенькам три месяца — походишь ещё три. Тоже мне — социально активный нашёлся! Пусть кто-нибудь другой жалуется.
— Что вы делали три месяца? — шепчешь ты и пятишься к открытой двери. — Что вы сделали за три месяца?
Эльвира Владимировна встаёт напротив тебя и говорит так, словно её насмешливый тон вот-вот сменится рыданиями:
— А ты? — говорит она. — ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?!!
— Я? — Ты показываешь на себя пальцем, из последних сил надеясь, что в комнате есть кто-то ещё. — Я?
— Да! Ты! Что ты сделал за эти три месяца, пока не работал лифт?
Читать дальше
