Алексей Цветков. На долгом перекрестке. — “Иностранная литература”, 2004, № 4.
“<���…> именно эти люди [Оливер Уэнделл Холмс, Уильям Джеймс, Чарлз Пирс и Джон Дьюи], выпускники кембриджского „Метафизического клуба”, стали окончательными победителями в борьбе с рабовладельческим Югом”. Здесь же — фрагменты интервью с Луи Менандом, автором книги о четырех вышеперечисленных философах.
Кирилл Черевко. Первый планерист в русской поэзии. К 110-летию со дня рождения Георгия Шенгели. — “НГ Ex libris”, 2004, № 15, 22 апреля.
“Меня глубоко поражала огромная работоспособность Георгия Аркадьевича — монументальный труд в 800 страниц машинописного текста по теории стихосложения — продолжение его „Трактата о русском стихе”, около 140 000 строк (что равно почти 5 томам “БВЛ”) переводов стихов зарубежных поэтов <���…>”. Тут же публикуется (в сокращении) поэма Георгия Шенгели “Тайна кавторанга” (1944 — 1947).
Бора Чосич. Словарь попа Теодора. Перевод с сербского и послесловие Василия Соколова. — “Иностранная литература”, 2004, № 3.
“Книги Боры Чосича можно читать в разных направлениях. Например, тот же „Теодор” читается и по вертикали: названия „словарных статей” при сквозном прочтении складываются в отдельный рассказ” (от переводчика). Здесь же — эссе Андрея Битова о Чосиче.
Лев Усыскин. Кульминация советского кино. Фильмы рекордного, 1979 года. — “ПОЛИТ.РУ”, 2004, 20 апреля .
“Однако, на мой вкус, самым аутентичным фильмом семьдесят девятого года стала почти никем не замеченная картина Аиды Манасаровой „Утренний обход”…”
“И, наконец, два шедевра мирового калибра, созданные советским кино в тысяча девятьсот семьдесят девятом году. Первый из них почти никто не видел — лишь особо интересующиеся и специалисты . Я имею в виду „Грузинскую хронику 19 века” — фильм, по-видимому, самого талантливого грузинского режиссера последних десятилетий Александра Рехвиашвили...”
Марта Шарлай. Поэзия Бориса Рыжего: избирательное сродство. — “Урал”, Екатеринбург, 2004, № 5.
Рыжий и Фет. Рыжий и Лермонтов. Рыжий и Есенин. Рыжий и Блок. Рыжий и Гандлевский.
Ярослав Шимов (Прага). Пир побежденных. Современная демократия как путь к катастрофе. — “Логос”. Журнал по философии и прагматике культуры. 2003, № 4-5 (39).
“<���…> об активной самообороне евро-американской цивилизации”.
Михаил Эпштейн. Проективный словарь философии. Новые понятия и термины. № 12. — “Топос”, 2004, 21 апреля .
“Сексуальность, так сказать, первична, цивилизация вторична, а эротика третична, это уже не нагое и не прикрытое, а раздетое” .
“Это время для нас абсолютно не утрачено…” Михаил Айзенберг, Лев Рубинштейн, Михаил Шейнкер. — “Критическая масса”, 2004, № 1.
Говорит Лев Рубинштейн: “Я не думаю, что можно говорить об академическом уровне исследования андеграунда. Не потому, что это исследование не соответствует какому-то уровню. Просто пока это явление — то есть андеграунд — существует не только в виде корпуса текстов, но и физически. Оно еще не затвердело. Многие из нас еще живут не то чтобы этими прежними представлениями, но этими чувствованиями. О себе я это могу точно сказать. На многие культурные вещи я реагирую как человек андеграундной культуры, я не перестал им быть, хотя моя жизнь, культурные и жизненные обстоятельства здорово изменились. Это не хорошо и не плохо. Это так. Поэтому я не готов чувствовать себя той бабочкой, которую рассматривают под микроскопом”. Разговор в редакции “Критической массы” связан с появлением монографии Станислава Савицкого “Андеграунд. История и мифы ленинградской неофициальной литературы” (М., “Новое литературное обозрение”, 2002) и “литературной энциклопедии” “Самиздат Ленинграда. 1950-е — 1980-е” (составители Вячеслав Долинин, Борис Иванов, Борис Останин, Дмитрий Северюхин; М., “Новое литературное обозрение”, 2003).
Ювелир или хлебопек? Беседовал Сергей Шаргунов. — “НГ Ex libris”, 2004, № 14, 15 апреля.
Говорит поэт и переводчик Михаил Синельников: “<���…> я был близко знаком в последние его годы с последним акмеистом Михаилом Зенкевичем. Смею сказать: из живых встреченных поэтов он мой единственный настоящий учитель. Зенкевич повлиял на мою поэтику, показав, что форма может быть не мертва! Конечно, вся поэзия ХХ века замешена на основе брюсовского стиха. Брюсов создал русский стих, на котором писали и Блок, и Белый, и даже Бунин, и газетные графоманы. Стих как отчеканенная валюта. Именно Зенкевич мне показал, что этим, часто мертвым, ямбом можно выразить живое”.
Читать дальше
