Ян Шенкман. Шапка с ушами. — “НГ Ex libris”, 2005, № 13, 14 апреля.
“„Реки” [М., „Махаон”, 2005] — книга для счастливых людей, а счастливый человек не обязательно идиот. „Я в первый раз ощутил себя участником жизни”. Счастье, по Гришковцу, выглядит именно так. Достаточно оглянуться вокруг и чуть-чуть назад, чтобы понять: нам есть за что себя любить и есть чему удивиться, пристально глядя в зеркало. А удивление — чувство, родственное любви. Потому что Бог в деталях, и родина тоже в деталях. „Все наше навсегда”, — как пел Василий Шумов лет двадцать назад. „Я приличный человек, и мне еще можно пожить”, — писал Гришковец в одном из своих монологов. А что вы еще хотите от литературы?”
См. также: Ирина Роднянская, “Жизнь реальна, как рубашка” — “Новый мир”, 2005, № 1.
Асар Эппель. NESTORIA . Поэма. — “Вестник Европы”, 2005, № 13-14.
Когда мои исполнилися сроки,
давно не подпускаемый в пророки
аз, жидовин, пишу я эти строки
и закрываю лавочку свою.
Посвящение: Его Сиятельству графу А. К. Т.
Александр Яковлев. Из флигеля. — “Нева”, Санкт-Петербург, 2005, № 3.
Среди прочего: “Масскультура и время малых тиражей. Не маленьких, но малых. Разница — в адресации. В адресации избранным”.
Составитель Андрей Василевский (http://avvas.photofile.ru).
“Арион”, “Вопросы истории”, “Дружба народов”, “Звезда”, “Знамя”, “Октябрь”
Владимир Алейников. Пир. — “Знамя”, 2005, № 3 .
“На протяжении нескольких лет я работаю над большой серией книг о минувшей эпохе, о творческих людях этой эпохи, моих друзьях, добрых знакомых, достойных представителях отечественной культуры, считавшейся ранее неофициальной, запретной. Общее название серии — „Отзывчивая среда”. Удивительно точно сказал Чаадаев: „Слово звучит лишь в отзывчивой среде”. Такая среда у нас — была. И она всегда отзывалась на звучащее слово. Время было не только трагическим. Было оно — орфическим. Речь — выжила. К сожалению, живы далеко не все из моих товарищей, соратников, современников. Чудом, возможно, я уцелел. И поэтому долг мой — рассказать о том, что знаю, пожалуй, ныне лишь я один. Помню я множество историй о каждом из тех, с кем вместе когда-то создавали мы „другую литературу”, „другое искусство”.
Все книги взаимосвязаны и образуют единое целое. Жанр их трудно определить. Это синтез нескольких жанров с естественной для меня полифонией, долгим дыханием и свободным ассоциативным построением. „Пир” — одна из этих книг”.
Тут Довлатов, Зверев, Венедикт Ерофеев, Леонид Губанов и все-все-все.
Владимир Дмитриевич Алейников был первым в моей жизни “живым” писателем, к которому я пришел домой. Помню и его рассказы, и чтение стихов, и памятливость.
Алексей Алехин. Стихи. — “Арион”, 2005, № 1 .
“Зверинец слов” здесь — плотная и энергичная аллюзия на Хлебникова, джаз на тему. “…Где грустно смотрит абевега …”
Ближе к концу появляется и сам Велимир. И не один:
“…Где Хлебников ловит наволочкой красную бабочку бобэоби .
А Чухонцев идет припрыгивающей походкой к выходу, с фифией-птичкой на плече”.
Максим Амелин. Загрубелый воздух. Стихи. — “Октябрь”, 2005, № 3 .
.........................................
Ныне в небрежении великом
волшебства словесного балласт, —
землю нечленораздельным криком
оглашают, кто во что горазд,
точного заложники расчета,
соль из капель добывая пота.
Жертва единятся и палач
в противостоянии нетвердом,
полусмех блуждает, полуплач
по довольством искаженным мордам, —
ни тиран не страшен никому,
ни рекущий поперек ему.
Наталья Аришина. Всего, быть может, полчаса… — “Дружба народов”, 2005, № 4 .
“Пейзажик с полем и погостом / молчит, чуть-чуть повеселев. / Большим болезненным наростом / торчит подворье меж дерев. // Кого, однако, на свободу / электропоезд выносил? / Уже на дикую природу / не хватит времени и сил. // Смотревшая на вещи просто, / заглядывай и в небеса, / коль до ближайшего погоста / всего, быть может, полчаса”.
Читать дальше
