Разбиравший после смерти Аракчеева его домашний архив граф П. А. Клейнмихель нашел множество черновиков деловых писем Аракчеева третьим лицам, написанных рукой Императора.
Теперь нам совершенно ясно, что за программой преобразований второй половины Александрова царствования, в том числе и создания военных поселений, стоял не Аракчеев, но сам Государь. По многим признакам можно сделать вывод, что это был замысел грандиозной реформы, замечает историк Александрова царствования.
Ближайшие цели реформы были ясны и официально объявлялись властью. В Манифесте 30 августа 1814 года «Об избавлении державы Российской от нашествия галлов…» помимо прочего провозглашалось: «Надеемся, что продолжение мира и тишины подаст нам способ не только содержание воинов привесть в лучшее и обильнейшее прежнего состояние, но и дать им оседлость и присоединить к ним семейства». «...Мы склонны видеть связь между идеей устройства военных поселений и религиозным настроением Благословенного монарха, — подчеркивает великий князь Николай Михайлович. — Ведь основой введения такого рода поселений было желание облегчить участь солдат в мирное время, дать им возможность жить с семьями, наделить их земельной собственностью, другими словами, самая мысль была высоко гуманная, пропитанная великодушными стремлениями»25.
Чтобы оценить относительную гуманность военных поселений, нам следует вспомнить, что представляла собой русская рекрутчина в эпоху крепостного права. Барон Н. Е. Врангель оставил зарисовку с натуры взятия в рекруты в конце 1850-х годов, то есть накануне освобождения крестьян. В начале XIX века положение было еще более трагическим и воинские обычаи — еще более жестокими.
«Тогда солдат служил тридцать пять лет, уходил из деревни почти юношей и возвращался дряхлым стариком. Служба была не службою, а хуже всякой каторги; от солдат требовали больше, чем нормальный человек может дать. „Забей трех, но поставь одного настоящего солдата” — таков был руководящий принцип начальства. И народ на отдачу в солдаты смотрел с ужасом, видел в назначенном в рекруты приговоренного к смерти и провожал его как покойника. <���…> Опасаясь, что несчастный наложит на себя руки или сбежит, его связывают, забивают в колодки, сажают под караул и, дабы его утешить, дают напиться допьяна <���…> Забитых в колодки людей ведут под руки; они с трудом передвигают ногами, упираются, пытаются вырваться, — но их тащат силою к телегам и укладывают, как связанных телят… Эти зрелища были ужасны»26. И хотя то ли сам мемуарист, то ли редактор русского издания ошибся — рекрутчина длилась всего (!) четверть века, но и этот срок и строй солдатской жизни были вполне бесчеловечны.
Георгий Вернадский видит в военных поселениях средство для решения оборонных и политических задач. В военном плане «армия должна была стать самообеспеченной в экономическом и финансовом отношениях; солдаты будут наделены землей и средствами существования в старости; большинству населения не нужно будет ни платить на них налоги, ни поставлять для армии рекрутов»27. Об этой цели говорит и С. Г. Пушкарев. В политическом же плане армия, независимая в поставках продовольствия и рекрутов от помещиков, сможет стать силой, на которую Император мог бы опереться при решении крестьянской проблемы, то есть при освобождении частновладельческих крепостных: «Александр <...> посчитал необходимым, прежде чем затронуть крестьянскую проблему, усилить свою власть, чтобы чувствовать себя в безопасности. После тщательного обдумывания он решил сделать своей главной опорой армию. Но армия сама зависела в значительной степени от дворянства... Поэтому первым делом нужно было сделать армию самообеспеченной. Отсюда и возникла идея „военных поселений”»28.
Такая организация вооруженных сил была в те времена модной идеей в Европе (прусский ландвер, швейцарское ополчение — аусцуг) и издревле практиковалась на окраинах России (казачество). Кое-где военно-гражданская организация сохраняется и сейчас (Израиль, Финляндия). Начав создавать военные поселения, Император действительно несколько лет подряд не проводил наборы рекрутов.
Между тем связь военных поселений с эмансипацией крестьянства безусловна. Только умозаключения и практические шаги Александра были несколько иными, чем указывает Г. Вернадский.
Пожалуй, первым подступом к этой идее становится указ 30 ноября 1806 года о созыве временного земского войска, или, как кратко его именовали, — «милиции». Планировалось призвать 612 тысяч ратников из низших сословий — мещан и крестьян, в том числе и из крестьян помещичьих. Ратников предполагалось вооружить и научить грамоте и военному делу без отрыва от повседневных трудов. Но чтобы труды эти были не чрезмерны, для помещичьих крестьян должны были быть восстановлены нигде не соблюдавшиеся нормы Павлова закона о трехдневной барщине. Работа же на себя компенсировалась для крестьян из государственных средств по средним нормам подушной подати. К созыву милиции Александр подошел очень серьезно, и проект был разработан тщательно. Но в конце 1807 года, после Тильзитского мира, Александр приостанавливает формирование ополчения, столкнувшись с большими трудностями, вызванными нехваткой оружия и, главное, сопротивлением помещиков, которые готовы были давать сколько угодно рекрутов, но не желали видеть своих крестьян гражданами, да притом и вооруженными, на которых их права не безграничны.
Читать дальше
