Сергей Чесноков. Московский концептуализм. Пригов и Рубинштейн. — “Знание — сила”, 2004, № 5.
“Меня поражает основательность и четкость, с какой работает Дмитрий Александрович”.
Дмитрий Шеваров. “Прощай до свидания…” Размышления вослед пушкинским письмам. Читательский дневник. — “Урал”, Екатеринбург, 2004, № 6.
“Взявшись за свои наивные комментарии, я понимал, что это будет „путешествием дилетанта”. <���…> Я прислушивался не к уму, а к сердцу и в каких-то своих догадках, возможно, ошибся. Но ведь в минуту тихого благодарного чтения и вы находите у Пушкина прежде всего отзвук своим мыслям, чувствам, воспоминаниям… И он не всегда „научно обоснован””.
См. также: Дмитрий Шеваров , “Парад облаков. (Рассказы из летней тетради)” — “Новый мир”, 2004, № 6.
Михаил Шкаровский. Богостроительство Третьего рейха. Крушение империи похоронило под своими обломками нацистский мистицизм и германское язычество. — “НГ-Религии”, 2004, № 8, 12 мая .
“На первом этапе неоязыческое германское движение еще должно было оставаться „по тактическим соображениям без государственного признания в качестве религиозного сообщества”. Через 10 — 15 лет ситуацию планировалось изменить: „Государство признает германско-нордическое религиозное движение. Оно базируется на исторически обоснованной, свободной от христианства религии и развивает соответствующие государственной религии религиозные формы в частной жизни”. На этом промежуточном этапе ставилась следующая цель: „Воспитанная в национал-социалистическом духе молодежь сменит тесно связанное с Церковью старшее поколение, которое отомрет”. И, наконец, „приблизительно через 25 лет” государственная религия должна была вступить в силу”. Автор — доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Центрального государственного архива Санкт-Петербурга.
Составитель Андрей Василевский.
“Вопросы истории”, “Дорога вместе”, “Дружба народов”, “Звезда”,
“Новое литературное обозрение”
Данила Давыдов. Аскетизм естественного отбора. — “Новое литературное обозрение”, № 65 (2004, № 1) .
“[Виталий] Пуханов, при всех возможных параллелях и пересечениях с коллегами по цеху, предстает едва ли не единственным сознательным выразителем идеи о том, что поэтическое ремесло — сакрально. Он явно ощущает себя ответственным за „потерянное поколение”:
Себя мы в детстве плохо повели.
Нас вывели из образного ряда,
Зашив карманы, выдавив угри.
По яблоку надкушенного взгляда —
Ногтем редактора, прививкой против тли,
В остывшем гении перемешав угли, —
Дипломы выдали и выгнали из сада.
Из детского, вишневого, пешком!
Пустеть в садах словесности российской,
Где мальчиком резвился босиком
И бабочек ловил, и василисков.
Желание читателя сопротивляться подобной позиции — крайне архаичной и одновременно вполне отрефлексированной, как это и пристало современному литератору, — сталкивается с тем, что стихи Пуханова выше любой авторской идеологии, — и возникает тот самый катарсис, о котором применительно к современной культуре принято говорить как о крайне проблематичном понятии. Тем не менее стихи Пуханова, их действие оказываются неотменимыми”.
Дорога в церковь. Интервью с архимандритом Зиноном для журнала “Дорога вместе”, взятое Андреем и Кариной Черняк. — “Дорога вместе”, 2004, № 1, январь — март .
“Еще одну вещь, как мне кажется очень важную, нужно помнить всякому христианину, не только тому, кто еще на пути к Церкви. Как проверить, христианин ты или нет? Сделать это очень просто, и в этом поможет каждому своя собственная совесть: если у тебя Бог на первом месте, а все остальное — после Него, тогда ты христианин. Если что-то в твоей жизни становится впереди Бога, не нужно лицемерить — лучше быть порядочным язычником, или вообще агностиком, или даже атеистом, чем лицемерным христианином. Вот мать Мария Скобцова об этом написала замечательную статью „Типы религиозной жизни”. Для нее христианство — это огонь, или его нет. „Разбавленное” христианство — это уже не пойми что, лучше б его не было”.
Читать дальше
