Несомненно, такой текст, который связал бы все со всем, та самая «Тотальная география Каспийского моря», не мог быть создан ни Гмелиным, ни одним человеком вообще. Он выявлялся постепенно в течение двух столетий в виде отдельных трудов, путешественных «записок», исследований по отдельным памятникам, монетам, развалинам. В своем зрелом виде это обрело формы, близкие к идеальным: такова, например, девятитомная энциклопедия В. В. Бартольда15, но и она не способна обрисовать всей поэтической и географической реальности, которая называется «внутренний Туркестан».
Возможно — и даже наверняка — текст такого рода мог бы быть только виртуальным. «Тотальная география Каспийского моря» может быть только огромной грибницей в Сети, которая постоянно набухает, меняя свои очертания. В один прекрасный день я сел и попытался создать одну клеточку такой грибницы — разложить на составляющие полторы странички из «Хождения за три моря» А. Никитина, в которых речь идет о низовьях Волги и собственно каспийских берегах. Получилось вот что:
АФАНАСИЙ НИКИТИН (год рождения неизвестен, умер в 1472) — тверской купец, предпринявший со товарищи попытку в 1466 году, до разгрома Золотой Орды, совершить торговую экспедицию в Персию и Ширван . Никитин отправился в путь от «государя своего великого князя тверского Михаила Борисовича» — последнего князя независимого великого княжества Тверского (правил в 1461 — 1485), брата первой жены великого князя московского Ивана III. В 1462 году Иван III и Михаил Борисович заключили договор, который устанавливал полное равенство великих князей. По воспоминаниям, Никитин приурочил свое плаванье к отправке на юг, в Ширван, посольства во главе с Василием Папиным, в ответ на посольство ширваншаха в Москву. Василий Папин отправился в Ширванвместе с послом и дарами для государя, коими были кречеты — птицы для царской охоты. Присутствие на судах экспедиции Хасан-бека, посла Ширвана, обезопасило экспедицию во время долгого пути по Волге. Однако в низовьях Волги корабли попали в ловушку. «…И вошли в Бузан-реку . И тут встретили нас три татарина неверных да ложную весть нам передали: „Касим-султан подстерегает купцов на Бузане, а с ним три тысячи татар”. Посол ширваншаха Хасан-бек дал им по кафтану-однорядке и по штуке полотна, чтобы провели нас мимо Астрахани . А они, неверные татары, по однорядке-то взяли, да в Астраханьцарю весть подали. А я с товарищами свое судно покинул, перешел на посольское судно.
Поплыли мы мимо Астрахани,а луна светит, и царь нас увидел, и татары нам кричали: „Качьма — не бегите!” А мы этого ничего не слыхали и бежим себе под парусом. За грехи наши послал за нами царь всех своих людей. Настигли они нас на Богуне и начали в нас стрелять. У нас застрелили человека, а мы у них двух татар застрелили. А меньшее наше судно у еза [закола для ловли рыбы] застряло, и они его тут же взяли и разграбили, а моя вся поклажа была на этом судне».
Товар Афанасия Никитина был «мелкая рухлядь» (меха). Но и большое судно не ускользнуло от погони: «Дошли мы до моря на большом судне, да стало оно на мели в устье Волги, и тут они нас настигли и велели судно тянуть вверх по реке до еза. И судно наше большое тут пограбили и четыре человека русских в плен взяли, а нас отпустили голыми головами (без товаров) за море. А назад, вверх по реке, не пропустили, чтобы вести не подали...» На море судно побольше с послом Хасан-беком и купцами пошло в Дербент, а судно поменьше, которое, разграбив, вернули, — разбило о берег. «Тут стоит городок Тарки . И вышли люди на берег, да пришли кайтаки и всех взяли в плен». Неудача экспедиции привела к тому, что участники ее, оказавшись ни с чем (а частью — с крупными долгами, взятыми в счет будущей прибыли от торговли), вынуждены были разбрестись в разные стороны: «У кого что осталось на Руси, тот пошел на Русь; а кто был должен, тот пошел куда глаза глядят. А иные остались в Шемахе, иные же пошли в Баку работать». Афанасий Никитин, видимо, принадлежал к категории должников или же к числу тех, кто вложил в дело весь свой капитал и остался ни с чем: «занже ми на Русь пойти не с чем, не осталось у меня товару ничего» — и потому отправился в Персию, в Чапакур. Пространствовав шесть лет, побывав в Индии, Аравии и даже в Африке, он через Трапезунд и Кафу (Феодосию) добрался до Литовской Руси, где и умер, «до Смоленска не дойдя». Однако о странствиях своих он успел поведать летописцу и передать тому в руки тетради, собственноручно им писанные, которые были из Литвы привезены купцами в Москву и доставлены Василию Мамыреву, дьяку великого князя. Так появилось письменное свидетельство об этом путешествии, известное в русской книжности как «Хождение за три моря» Афанасия Никитина . Книга, изобилующая сведениями о далекой Индии и вовсе неведомых для Руси того времени странах Востока, содержит сравнительно скупые сведения о прикаспийских областях, где только завязывается сюжет, достойный, по мнению автора, описания. Однако обзор этих сведений и в особенности комментариев к ним, сделанный в великолепном издании «Хождения…» в серии «Литературные памятники», представляет для нас большой интерес…
Читать дальше
