Я не знаю, является ли Andy Warhol моим любимым художником. У меня вообще нет ничего любимого навсегда. У меня, наверно, даже нет ценностей. Я готов принять любую истину, если о ней красиво скажут. Мои ценности и пристрастия зависят от моего настроения и от того, что я только что смотрел по телевизору. Если сегодня я думаю так, то завтра я могу думать по-другому. Я не вижу ничего странного в том, что человек сначала утверждает одно, а потом — прямо противоположенное.
Я как-то смотрел фильм про Джексона Поллока, и в тот момент я любил Поллока больше, чем Andy Warhol’а. Медиа очень на меня влияют. Я готов повторить любую глупость из вечерних новостей или какого-нибудь ток-шоу. Но потом я понимаю, что это была глупость, когда эффект от медиа проходит, хотя эффект медиа продолжается постоянно. Здесь я тоже часто пишу глупости. Но если бы не было этой глупости, то мне бы явно чего-то не хватало. Я не могу жить без глупости, как Coca-Cola не может существовать без Pepsi, Бог — без дьявола, а Буш — без бен Ладена. Кто знает, может, поэтому бен Ладен и существует, что Бушу стало просто скучно?
Я почти уверен, что мы живем в эпоху скуки — абсолютно тотальной скуки. Скука — это когда не знаешь, что выбрать. Когда всего много, и ты теряешь возможность выбрать. Какое преимущество есть у Marlboro перед KENT’ом? А у Ford’а перед BMW? Только их имена. Мне нравится какое-то имя, и я выбираю его. Мне нравится, как звучит бренд, и я говорю, что это лучшая марка в своем роде.
Эпоха скуки всегда делает так, чтобы мне чего-то не хватало, чтобы я чего-то хотел, но сам не знал чего. Общество изобилия — это еще и общество тотального дефицита, поэтому оно уже и не общество изобилия, а общество постизобилия. Постоянное чувство скуки в конце концов заставляет меня обратиться к поп-культуре или пойти в супермаркет затем, чтобы понять, что мне нужно. Мне ничего не остается, кроме как стать частью эпохи скуки, чтобы сбежать от скуки. Я трачу деньги. Я трачу себя. Я приобретаю другого. По большому счету, я перестаю жить своей жизнью. Я отказываюсь от нее.
Я вешаю копии картин Andy Warhol’а, чтобы знать, что искусство существует. Я покупаю пиво, потому что пиво продается в красивых бутылках. Я смотрю телевизор, потому что он дает ощущение причастности ко всему миру. Я не обращаю внимания на себя, потому что про меня не говорят по телевизору. Я абсолютно неинтересен. Я бегу от скуки и от своей жизни. Так проходит моя жизнь.
Я где-то слышал, что у Andy Warhol’а была привычка постоянно перебирать четки в кармане брюк. Но я так и не купил четки, чтобы перебирать их в кармане брюк на манер Andy Warhol’а. Это я говорю, чтобы никто не подумал, что я подражаю Andy Warhol’у. Хотя мне кажется, что я кого-то постоянно копирую. Я не могу быть абсолютно собой. Мне нужна одежда как у кого-то. Я должен пить то, что пьет кто-то. Я должен улыбаться как кто-то. Я даже сексом хочу заниматься, копируя какого-нибудь порноактера. Мне нужна прическа как у кого-то, но сегодня мне нравится прическа Дэвида Бэкхема, завтра Микки Рурка, потом Фредерика Бегбедера и так далее. Я не могу даже раз и навсегда выбрать, кому подражать.
Когда я вижу на фотографиях обувь Andy Warhol’а, я хочу такие же туфли, как у Andy Warhol’а. Я бестолково брожу по всем обувным магазинам города, но ничего похожего не могу найти. Это продолжается дня три, пока я не переключусь на что-нибудь другое, например на поиски очков как у Брэда Питта в фильме “Бойцовский клуб” (красные такие очки — когда он забирает Марлу из ее квартиры). Я даже не знаю, какой марки обувь, в которой сфотографирован Andy Warhol, я не знаю, какая марка очков, в которой ходил Тайлер Дерден, но продолжаю искать что-то похожее. Я вынужден искать что-то похожее. Оригинала почти не осталось. После Andy Warhol’а оригинал потерял прежнюю силу, Andy Warhol создал культ копии. Копия — это тотальная поверхность, в нее невозможно проникнуть. Копия — это то, что есть на поверхности, и ничего больше. Некоторые продолжают уверять, что оригинал всегда в цене, но мне кажется, что сейчас просто нет особой разницы между оригиналом и копией. (Деньги не в счет — они ведь теперь электронные.) Копии создают ощущение заполненности пространства и времени, они спасают от скуки. Если бы в супермаркетах все было в одном экземпляре (по одной бутылке Pepsi, по одной пачке Nescafe т. д.), то супермаркет превратился бы в ларек. Я не знаю, как было бы лучше. Просто в противном случае мир был бы другим.
Читать дальше
