Дух подал голос:
— Удивительно, какое же наслаждение пить эту “Алазанскую долину”. Она не горчит, как та, что мы как-то покупали с Бухом, не отдает рвотой, таковая тоже как-то нам попадалась. Она как раз такая, какую хочется пить и какую хочется пить всегда…
Хронопы изумились. Столько слов за один раз от Духа никто не слышал. Даже на собственной защите диплома.
— Похоже, браззы, на Духе вчерашнее похождение отразилось положительно, — констатировал Пауль. — Может, и крыс перестанет ловить в унитазе.
— Нет, это занятие, слава отче, незыблемо.
За это выпили. Затем принялись обсуждать список песен, которые можно будет записать у Саида, если представится такая возможность.
О потерянной части денег Паулю в тот день так никто и не сказал.
Такого никогда не бывало, но после выходных Саид пришел на работу
раньше Пауля
Год 1985-й, январь
Такого никогда не бывало, но после выходных Саид пришел на работу раньше Пауля. Сидел в своем необъятных размеров кресле и слушал Розенблюма. При появлении Пауля он откашлялся и пожал ему руку.
К делу:
— Как продвигаются твои переговоры по приезду Розенблюма? Обещал привезти его в январе.
Пауль и глазом не моргнул:
— Звоню ему каждый день. Вот только чаще нарываюсь на его домохозяйку. Денег уже кучу потратил. Занятой этот Розенблюм, все время в разъездах. Реально привезти его в начале февраля. Летом гонорар на децл поднимется, но по-другому не получится, у него все расписано. Зато приедет и запишет свою новую программу. Ее еще мало кто слышал, раритет. Он же сам в этом заинтересован.
Ни в одном предложении Пауля правды не было. Хотя Фирик и дал номер телефона Розенблюма, но то ли номер оказался липовым, то ли Розенблюм и вправду был на гастролях. Поговорить с певцом Пауль так и не смог.
— А давай-ка я сам ему позвоню. Такие вещи надо самому. — И Саид с удовольствием закурил.
Но Пауль уже вошел в роль Пиноккио. Только посматривал на кончик носа — не растет ли?
— Номер — пожалуйста… — Крохотная пауза. — Но если вы позвоните, это может его с толку сбить. Сначала один названивал, потом другой — и все по той же теме. Впадет в напряг. Заговнится. А номер-то — пожалуйста.
Он полез в потайные карманы, которых у него в куртке не было.
— Код восемь-восемь-двенадцать. А дальше… — Он продолжать блефовать.
Сам разминал в извилинах одно и то же: “Вот ведь, блллль…”
В это время у Саида в голове тоже проходила многоходовая тайная работа, результатом которой было принятое решение.
— Да, ты прав, — озвучил он свое решение, при этом нервно нажимая на кончик шариковой руки, которая цокала противным звуком. — Пусть уж этим кто-то один занимается. В общем, Пауль, на тебе Розенблюм. Но только попробуй засыпаться! Что тебе тогда будет — не завидую!
И он нажал на ручку так сильно, что она цокнула последний раз и выплюнула стержень навсегда. Саид оценил поломку и зашвырнул кусок пластмассы в урну, что стояла от него метров за семь. Не попал.
— Сабонис, блллль. — А потом добавил: — А насчет магнитофона… Ты говорил, у тебя есть на ком испробовать портостудию. И что звукач имеется знакомый. Ты уверен в нем? Деловой пацан?
— Вихрев-то? Блоху на транзисторах подковать может, даже на отечественных. Физик-вундеркинд.
— Подгони его на днях. Посмотрю я на него. Учти, маг стоит больше “жигуля”. Могу ли я этому твоему вундеркинду доверять? Если что-то пойдет не так, я вам обоим в задницы загоню по зонту и раскрою. — Он достал из стола еще одну шариковую ручку, та цокала еще громче и противнее. Но как назло, не ломалась. Во всяком случае, когда Пауль затворял за собой дверь, слышал “цвак-цвак-цвак” ее пружины.
Отслужив работу и отсидев в аудиториях учебу, хронопы стеклись на репетицию в Мэрин подвал. Бух уже всех ждал. Елозил медиатором по гитарным струнам. Спустились в подвал. Брюх спел “Площадь Свободы”, которую приняли к исполнению без длинного обсуждения. Поразминали вальсовый ритм, через час пошли курить.
Разговор крутился около последних провалов. Нюх перекладывал их на плечи Кортасара.
— Вы поймите, как пароход назовешь, так он и почапает. Кто такие хронопы? Неудачники… сумасшедшие романтики…
Читать дальше
