Кух выписался из больницы и в назначенный час пришел, как обещал, на Воробьевку, в здание ГБ. Лейтенант Слядняков его уже ждал. Сегодня он напоминал краба-мутанта, объевшегося калорийной инопланетной пищей и непомерно выросшего.
— Здравствуйте-здравствуйте. — Он назвал Куха по имени-отчеству. — Рад вашему выздоровлению. Что же вы нам принесли?
Кух отдал ему два листа желтоватой писчей бумаги, исписанных крупным почерком.
— Маловато что-то вы понаписали. Я ждал диссертации, а вы принесли лишь введение. Что тут у нас? “Отрепетировали „Я на стуле сижу у окна””. Так себе новость, третьей свежести. Важнее — Фирик из Питера вам звонил? Сообщил что-то новое о приезде французов?
Кух решил позволить немного дерзости:
— Странный вопрос! Вы же прослушиваете нас. Нет, Фирик не звонил. — Сказал и отвернулся.
— У меня иные сведения. — Снистяков сделал глаза-щелочки. — Звонил дважды. Могу даже пересказать, о чем шел разговор. О каких-то портостудиях. Наши люди сбились с ног, расшифровывая, что это такое. Может, вы меня просветите, а? Портостудия — это…
— По-моему, вы ошиблись. Это не портостудия, а портретостудия. Просто у Фирика, как у всех ленинградцев, во рту каша, скороговорки. Сказываются блокадные гены. Портретостудия — это приспособление для фотографирования. Увеличитель, красный фонарь, ванночки, проявитель, фиксаж. Проявил себя — закрепи.
— Что фотографировать? Объекты секретные?
— Помилуйте! Мы что же, по-вашему, шпионы? Хотели фотографировать передовиков производства, стахановцев, ветеранов. А то ведь они старенькие уже, нам надо успеть запечатлеть их на пленке.
— Значит, портретостудия. Но разве у нас не продаются в магазинах все эти фиксажи-закрепители? Нам докладывают, что все есть! К чему тревожить ленинградцев?
— Случаются перебои. Иногда по полгода не завозят фотопленку нужного качества. Разве вы хотите, чтобы передовики-стахановцы выходили с плоскими или кривыми лицами?
— Нет-нет, стахановцы должны выходить с прямыми объемными лицами. — И тут же: — А кто такой Розенблюм?
Кух не растерялся и предстал перед гэбистом юрким ужом:
— Так это же учебник по фотографированию, в котором… ммм… который посвящен именно портретной съемке. Учебник… Розенблюм написал его. Очень редкое издание. Только в Ленинграде продается, и то не в каждом магазине.
Скрузняков по крайней мере сделал вид, что ответ его удовлетворил.
А возможно, и впрямь удовлетворил. В эту минуту в комнату заглянул еще Стоварняков. Они перебросились со Скуровняковым парой фраз, при этом Куху показалось, что это незнакомый ему язык, и оба гэбиста вышли.
Кух на цыпочках подошел к двери, зыркнул в коридор, затем приблизился к столу, за которым только что сидел допрашивающий. С внутренней стороны к столу была прислонена тряпичная сумка Куха, которую у него отобрали менты на той несчастной куче. Кух заглянул внутрь. Точно — его пласты, Манфред Манн и “Дженезис”. Кух торопливо переложил их к себе в дипломат и вернулся на свой стул. Струднякова не было еще пару минут, а возвратившись, он не стал больше разговаривать с Кухом, а молча выписал ему пропуск. Однако не запамятовал назначить ему встречу через месяц около фонтана на площади Минина.
Концерт в Доме культуры пришелся на четверг
Концерт в Доме культуры Орджоникидзе пришелся на четверг. Хронопы приехали в три часа дня. Шумно оккупировали сцену, состраивали гитары, “раздватрикали” в микрофон. В 19.00 Угланов открыл двери в зал. На 350 мест пришло человек 500.
В 19.14 на сцену выскочил Саша Блудышевич:
— Я хочу пригласить на эту сцену, да что там пригласить, буквально вытолкнуть Алексея Полковника.
Зал загрохотал. Из-за кулис появился полноватый крепыш, одетый в стройотрядовскую куртку цвета хаки с одним нашитым на плечо полковничьим погоном. Шел он к микрофону, впрочем, не по-армейски, скорее — по-матросски, вразвалочку. Отстроил высоту микрофонной стойки под себя и запел: “Выглядят серо, темно и немолодо горькие люди из Горького города…”
Каждая ударная строчка сопровождалась россыпью хлопков или хохотом, поэтому Полковник не форсировал песню. Если строчка доходила не сразу, а через мгновение-другое, Полковник пережидал реакцию и только потом двигался дальше по песне.
Читать дальше
