Почему бы не издавать подобные книги под одной обложкой с «классическим» путеводителем? Отличный, по-моему, был бы проект.
Михаил Слонимский. Записи, заметки, случаи. Подготовка текста, вступительная заметка и примечания Екатерины Дергачевой. — «Звезда», 2010, № 7 .
«В № 1 „Нового мира” в 1950 году появилась статья Важдаева о[б Александре] Грине как об американском шпионе. Пособниками этого шпиона с жульническими цитатами из наших статей объявлялись я, Паустовский, Рахманов, Борисов. Д. Друзин со злорадным удовольствием сообщил мне об этом. Шел какой-то очередной пленум в Союзе. Я позвонил Паустовскому, и мы условились встретиться у буфета на пленуме. Когда мы пришли, нас окружили и буквально начали чествовать разные писатели.
— Вот и все, — сказал мне Паустовский, — нам и делать ничего не надо.
Мы пили со всеми, как на банкете, и закусывали. Кто-то с трибуны уже облаял Важдаева. Важдаев, испуганный, пытался подойти к нам, но остерегался. Наконец поймал меня и протянул руку:
— Пожмете ли вы руку, обагренную вашей кровью?
— Не только моей. Поэтому не пожму.
Рядом случилась Шагинян. Она бросилась на Важдаева:
— Я тоже хвалила Грина! Почему вы меня не обругали? Как вы смели?
Важдаев испарился. Вместо него появилась передо мной его жена — критик Скорино:
— М. Л., мой муж больной человек, теперь он ночи не будет спать. Простите его! Подайте ему руку.
На адрес Союза пошли Важдаеву матерные письма. Он их представлял в Союз, утверждая, что под фальшивыми подписями скрываются писатели. Авторы писем оказались теми, кто подписывал. Важдаев сам писал под Грина и хотел перескочить. Сорвался. И с той поры остался в нетях. Да, так случилось в 50 году. Вдруг бросились и прогнали негодяя. А через несколько лет на приеме в Кремле ко мне подскочил человек, которого я принял за Луконина. Обменялись несколькими словами. А это оказался Важдаев! Тьфу! Поймал-таки!»
Эугениуш Соболь. Сталин, Сартр и правда о ГУЛАГе. — «Новая Польша», Варшава, 2010, № 5.
Рецензия на блестящую, судя по всему, книгу американского профессора славянских культур и языков в Виргинском университете «ГУЛАГ в глазах Запада». «Это в первую очередь протест против той девальвации слова и значений слов, которая произошла в зараженном тоталитаризмом XX веке и последствия которой мы ощущаем по сей день. Мир западной демократии тоже не уберегся от этой болезни».
Я и не знал, какой вклад внесли поляки в раскрытие правды о существе советского режима. Так же как и не знал (или забыл), что первыми свидетельствами о Соловецком лагере были опубликованные на английском (в середине 1920-х) воспоминания двух беглецов с Соловков — белых офицеров Мальсагова и Безсонова.
Даниил Фибих. По ту сторону. — Научно-методическая газета для учителей истории и обществоведения «История» (Издательский дом «Первое сентября»), 2010, № 11-12 (897-898) .
Отрывки из рукописи воспоминаний журналиста и литератора, осужденного в середине войны (1943) на 10 лет лагерей за «антисоветскую деятельность». Его фронтовые дневники публиковались в нашем журнале (2010, № 5; подготовка и публикация текста Марии Дремач) и вызвали заметный резонанс в читательской среде. Поразительно, что в семье Фибихов об этих мемуарах не знали: папка с рукописью хранилась в семье писателя Ильи Сафонова, где чудом уцелела после обыска КГБ в 1983-м. Публикация иллюстрирована уникальными фотографиями из архива семьи Сафоновых; на многих из них присутствует Анна Тимирёва, гражданская жена Колчака, с которой Фибих встретился в ГУЛАГе (и с которой тесно дружили Сафоновы).
Удивительно описание арестантского спектакля (зэки поставили «Забавный случай» Гольдони); на плечи Тимирёвой пало техническое осуществление дерзкого замысла, — она изготовила парики, костюмы и декорации. Успех был оглушительным.
«Этот человек находил время возиться с боженькой…» Лев Ошанин о Борисе Пастернаке. Вступление и публикация Юрия Кублановского. — «Рыбинская среда», 2010, № 5 (73).
«Речь нашего земляка была тогда (на печально знаменитом собрании в СП 31 октября 1958 г. — П. К. ) одной из самых пылких. Думаю, рыбинцам любопытно будет с ней ознакомиться: она и по сегодня прямо-таки дышит всеми миазмами советского времени».
Автор песен «Дороги», «Солнечный круг» и «Течет река Волга» стоит в Рыбинске памятником у реки, опершись на парапет и скрестив ножки. Рядом — висит бронзовое пальто, которое периодически воруют. У монумента фотографируются молодожены. Ошанин — знаменитость, его еще поют. Впрочем, как пишет в начале своего вступления публикатор, «если уж речь зашла о песне, то из неё, как говорится, слова не выкинешь».
Читать дальше
