“В поисках истины Казаков стал для меня детоводителем ко Христу (Гал. 3: 24)”, — пишет в своей благодарственной статье историк, член Союза журналистов России.
Наталья Трауберг. Путь в пространство красоты. Беседовал Виталий Каплан. — “Фома”, 2007, № 8.
“ — Есть немало христиан, которые крайне настороженно относятся к сказкам, считают, что в них слишком много языческого, что сюжеты сказок зачастую несовместимы с догматическим богословием...
— Такие люди и Деда Мороза боятся. А если серьезно — я вижу тут две проблемы. Во-первых, что касается язычества. Если мы говорим о сказках для детей, то не стоит забывать, что ребенок, в отличие от нас, гораздо ближе к духовному миру. Он, можно сказать, находится в сакральном пространстве. И в большей степени, чем взрослые люди, защищен от бесовских влияний. Но, поскольку в нем есть и склонность ко греху, то, если не следить за воспитанием, она обязательно проявится — и в жестокости, и в чем угодно. Ребенок может такое язычество в себе взрастить, какому ни одна сказка не научит. Опасность не в сказках, а в том, что взрослые зачастую равнодушны к внутреннему миру ребенка. Чтобы уберечь малыша от языческого мироощущения, его надо воспитывать как христианина, а не лишать сказок. В нормальной христианской семье ребенку все объяснят правильно. А если семья далека от христианства — то, как говорится, снявши голову, по волосам не плачут. Гипотетический вред от какой-то сказки — далеко не самое страшное, что ему грозит в духовном отношении.
Но тут надо вспомнить банальную истину. Чтобы принести пользу ребенку, сказка должна быть чем-то поддержана в его реальной жизни. Если сказка о любви — он должен видеть примеры любви вокруг себя. Если говорится о прощении — у него должен быть опыт, когда прощают его и когда прощает он сам. Если герои выручают друг друга — ему нужен опыт взаимовыручки. Если в сказке наказывается зло — ему надо видеть, что зло побеждается и в его жизни. Пускай все это происходит в маленьком, „детском” масштабе — но это должно быть. Иначе сказка останется для него пустым звуком.
Теперь что касается догматики. К сожалению, есть люди, которые вообще не понимают, что в основе любого искусства всегда лежит условность, что в тех же сказках многие вещи надо понимать не буквально. Элементарный пример — „Пиноккио”. Ну да, там действует фея. Но очевидно же, что это метафора ангела, а вовсе не колдунья-чернокнижница. На то и сказка, что в ней — намек. Нельзя сводить все к учебнику догматического богословия.
Когда мы говорим о сказке (или о поэзии) — мы выходим в пространство красоты, и в нем неприменим такой вот плоский, черно-белый подход. Ребенок, кстати, никогда и не воспринимает сказку в качестве „символа веры”. Это исключительно взрослый подход — всё разложить по полочкам”.
Владимир Хохлов. Выгодная покупка. Операция. Рассказы. — “Волга — XXI век”, 2007, № 3-4 .
Два сочинения моего ровесника, родившегося в Сургуте, а ныне живущего в Хвалынске и работающего предпринимателем. Рассказам предпослано клише: “Из серии „Уездные зарисовки””. Может быть, я выбрал эту публикацию из трехсотстраничной “новой” “Волги” лишь потому, что она меня как-то особенно огорчила. Два талантливо написанных рассказа о трагикомичной беспомощности “простых” людей, ставших заложниками обстоятельств (в первом — это покупка женой героя двух козлят, для начала помочившихся спавшему мужу на голову, а во втором — удаление аппендикса деревенским пьяницей хирургом жителю городка Обывательска Николаю Хомутову). Наверное, в замысле это все по-гоголевски/чеховски/зощенковски должно быть очень смешно. А мне вспомнился вдруг чей-то старинный рассказ о том, как мальчик с бабушкой ходили в кино на Чаплина: мальчик хохотал, а бабушка нелепо падающего Чарли сердечно вдруг пожалела. Хохлов публикуется в рубрике “Наш ералаш”.
Новую “Волгу”, присыпанную — в дизайне и верстке — настойчивым… ну, не гламуром, конечно, но тем, что обозначается оборотом “по-взрослому”, — я, действительно, пока не распробовал. Стихи здесь — посредственные. А проза — либо чересчур “суггестивна” (Валерий Володин, “Никто ниоткуда и никуда”), либо — весьма странна “в кладке” (сразу за новой повестью Владимира Карпова “Се ля ви” идут фрагменты автобиографического романа Михаила Алексеева). Сочинения известных советских авторов объединены обоймой-рубрикой “На войне как на войне”. Ближе к концу номера — блок текстов о живописном авангарде и Павле Кузнецове.
Читать дальше