— А ты не современная?
— Нет, я просто дура. К сожалению. И тогда как дура последняя решила, что ты несчастненький человечек, в женской помощи нуждающийся. А ты оказался…
— Кем, кем оказался? Мне самому интересно.
— А меня приласкать уже неинтересно? Ну почему, почему мне так не везет? Ищешь партнера нежного и властного, твердого и молчаливого, а получаешь очередного артиста разговорного жанра, который только языком работать умеет… Можешь закрыть рот на минуту? И глаза тоже. Зачем? Ну, хо-о-чется мне, чтобы ты на меня некоторое время не смотрел!..
Четыре дамы… Четверо вас оказалось новгородских, держались вы одной командой, а наша мужская сборная смогла выставить лишь неполный состав: трио против квартета. Все только что перезнакомились. Стержнем компании стал двухметроворостый Женя из города Мга, а за капитана у нас был шустрый такой Толя, как и я, из Питера. В его большом номере мы и гужевались — после непродолжительного сидения в ресторане. Все-таки в России для людей среднего возраста и достатка простая советская гостиница остается главным местом человеческого общения и романтических встреч, местом присматривания друг к другу.
Мне лично всегда нравились сами разговоры с незнакомыми людьми. Встретились в бесконечном мире и беседуем как человек с человеком. А если потянуло друг к другу — так можно адресами-телефонами обменяться и продолжить. Но это редко случается. И вовсе не обязательно пользоваться нестандартной ситуацией для решения сексуальных проблем. Был такой анекдот, довольно тупой, но ко мне вполне применимый. Рассказывает женщина о круизе по экзотическим странам: “Приехали в Египет. И нас всех сразу изнасиловали. Кроме товарища Ивановой. Приехали в Эфиопию — нас всех изнасиловали. Кроме товарища Ивановой”. И дальше, и дальше. Когда же наконец задается вопрос: “Почему кроме Ивановой-то?” — следует ответ: “А она не хотела”…
…Ну что же ты хохочешь так? Первый раз, что ли, слышишь? Да, культурная женщина, бывший искусствовед, а бурно реагируешь на явную пошлость! Я это рассказал только для аналогии, чтобы пояснить: я — как товарищ Иванова, понимаешь? Не хотел — потому и уходил обычно один в свой номер. Для меня в командировках всегда главный кайф был — выспаться на полную катушку, чтобы потом легко ходить по незнакомому городу и видеть его свежими, не протухшими глазами.
Да… Но тот псковский вечер внес существенные коррективы в мое спокойное, размеренное бытие. Усаживаюсь с тобой рядом и впервые в жизни испытываю желание произвести впечатление. Чем? Как? Продолжать ироническую критику мероприятия, которое мы сегодня отсидели? Да все о нем уже забыли давно… Эффектно закрученных тостов произносить не умею. Вспоминаю вдруг, что женщинам надо говорить комплименты — и чем они банальнее, тем действеннее. И что-то начинаю плести типа того, что сегодня самый долгий день в году, что начался он у меня с того, что я увидел женщину в белом, потом у меня был такой белый день…
— В общем, ты довольно неуклюже подводил свою речь к намеку на предстоящую белую ночь. И если бы не твоя очевидная застенчивость, я бы тебя, конечно, поставила на место…
— И пресекла бы в корне карьеру начинающего донжуана. Сгорел бы я со стыда и вылетел в трубу. А ты довольно гуманно высказалась: мол, для разминки неплохо, но жду комплиментов более искусных… Так что я в отчаяние не впал, а в комнате гостиничной между тем сгущалась амурная атмосфера. Гигант Женя моментально установил контакт с твоей высоченной коллегой, и это выглядело абсолютно естественно: ведь нелегко, наверное, такой даме найти соразмерного кавалера…
— Ну, если на то пошло, у Тани муж-армянин — коротышка, ростом даже ниже, чем ты.
— Не важно, они так неспешно, так плавно удалились, а через час вернулись, такие все заулыбавшиеся. Великан и великанша разожгли огонь любви и принесли его несмелым карликам. Тут я оживился, заметил, что жидкости на столе кончаются, и отправился в запримеченный еще утром круглосуточный магазин рядом с гостиницей. Встаю из-за стола со словами: “Я на минуту”, слегка сжимаю твой локоть (“жди меня”), а твою спокойную реакцию на этот жест читаю как “конечно, подожду”.
Иду, не спешу, предвкушаю. В тесном магазинчике полно молодежи, полуголой по случаю жары. Юноши возраста нашего сынка властно обнимают влажные плечи подружек. У себя в Питере я моментально бы почувствовал себя “дяденькой”, “дедушкой”, но здесь — все другое. И я другой, отделившийся на время от своей основной версии. И меня тоже ждут круглые плечи, пока еще не такие откровенные, но что-то имеющие мне сказать. Пусть не сразу, не сегодня… Главное — поговорить с тобой как следует, без всяких там уловок…
Читать дальше
