“Самая главная особенность [Егора] Летова заключалась в том, что полноценно любить его можно было только издалека. Любое прикосновение к нему грозило лютейшим разочарованием. А он неуверенно чувствовал себя в обществе людей и сравнивал себя „с гробом на колесиках и загнанной мышью". <...> Те, кто знал и понимал его при жизни, не могут сейчас сформулировать ничего внятного. А далекие по идеологии и концепции от Летова люди раскладывают по полочкам всю его концепцию, разбирают его творческий метод”.
Александр Титков. Вровень с колокольнями. Последний скоморох Александр Башлачев. — “НГ Ex libris”, 2008, № 7, 28 февраля.
“Александр Башлачев входит в русскую литературу медленно. Даже не входит. Вползает. Через двадцать лет после смерти он все еще остается незамеченным и неоцененным „большой" литературной критикой. Может быть, это оттого, что критики совершенно не знают, что с ним делать, как его классифицировать и куда отнести? Его причисляют то к „рок-поэтам" (что это такое?), то к „бардам" (подразумевая под бардами куплетистов, блеющих под гитару), а он не был ни тем, ни другим. Башлачев был скоморохом. (Не случайно он вместо креста носил на груди связку колокольчиков.)”.
Любовь Ульянова. Сексоты для либералов. Секретная агентура в либеральном движении (1880 — 1905). — “Русский Журнал”, 2008, 25 февраля .
“Значительная часть материалов агентурных отделов политической полиции, особенно московских, была сожжена в начале марта 1917 года в ходе погромов домов, в которых размещались отделения политического сыска. Активное участие в этих погромах принимали сами служащие политической полиции, возможно, и секретные сотрудники тоже. Странно, что при этом сохранились материалы по секретной агентуре в революционном движении — среди социал-демократов и социал-революционеров, — в то время как материалов по секретному сотрудничеству либералов практически нет. Кроме этого, кажется странным тот факт, что Чрезвычайная следственная комиссия по расследованию преступлений царского режима при Временном правительстве 1917 года, которая состояла по большей части из кадетов, по какой-то причине во время допросов интересовалась секретной агентурой политической полиции только в революционном движении, но не в либеральном. 7 томов опубликованных протоколов допросов бывших сотрудников политической полиции (Падение царского режима. М., 1924 — 1927) содержат многочисленные упоминания о секретных агентах среди большевиков, меньшевиков, эсеров. И ни одного — ни вопроса, ни ответа — о сексотах-либералах”.
Андрей Смирнов. Егоркина былина. — “Завтра”, 2008, № 9, 27 февраля.
“Единственная природа реальности, возможная для Егора [Летова], — тотальная, бескомпромиссная и обязательная война. Война против состояния сна, в котором пребывает мир, против глобального мирового гроба. И актуальная политика, даже в ее радикальном варианте, не дотянула до необходимого Летову уровня интенсивности, ибо оказалась слишком пропитана „злыми сумерками бессмертного дня"...”
Сергей Чередниченко. Три искушения “новых реалистов”. — “Литературная Россия”, 2008, № 8, 22 февраля .
“Литература интересна как непрекращающийся разговор. Я имею в виду не диалог писателя с читателем, а диалоги писателей между собой — как собеседников на пиру”.
“Первое искушение „новых реалистов" было четко сформулировано Максимом Свириденковым: „ДО НАС не было НИЧЕГО"...”
“Второе искушение — это искушение идти толпой...”
“И наконец, третье искушение „новых реалистов" — упрямые поиски позитива. Или положительного героя, как говорили раньше. Или хотя бы вообще Героя — такого, чтобы хватило на роман. С Героем у нас все очень сложно — нет и не может быть героев в обществе, провозгласившем предсказуемую стабильность главной после стяжательства ценностью”.
“Надо отдать должное той серьезности, с которой молодые писатели взялись за свое ремесло. Но, кажется, на данном этапе они, как молодой любовник, слишком торопливы. Меньше восторга собой, больше сдержанности и спокойствия. Спокойная серьезность — эта позиция видится мне подходящей для писательского ремесла”.
Составитель Андрей Василевский.
“Вопросы истории”, “Дружба народов”, “Зарубежные записки”, “Знамя”, “Информпространство”, “Иные берега”
Читать дальше
