Эту весьма актуальную для советского времени задачу решила, как мы уже упоминали, Крестова в статье 1929 года “К вопросу о достоверности так называемых „Записок” А. О. Смирновой”, в которой утверждалось, что “Записки” якобы были сочинены дочерью Смирновой-Россет, О. Н. Смирновой.
Поскольку абсолютное большинство рукописных заметок, из которых составлены “Записки”, не сохранилось, Крестова, конечно, не могла привести никаких фактических доказательств авторства О. Н. Смирновой. Она попыталась решить эту задачу путем анализа их текста и сопоставлением его фрагментов с другими известными к тому времени мемуарными материалами Смирновой-Россет, подлинность которых не вызывала у нее сомнений. При этом следует отметить, что сопоставлению “Записок”, объемом более 25 печатных листов, с другими текстами Смирновой-Россет в статье Крестовой уделено чуть более двух страниц31.
Покончив с сопоставлением текстов, она перешла к обстоятельному и как будто бы даже сочувственному изложению биографических сведений о дочери Смирновой-Россет, представляя ее “высокообразованным человеком в областях искусства и литературы”32. И с особым тяготением к литературе русской: “Истинным предметом любви Смирновой являлась русская литература. Очень вероятно, что любовь эта вызывалась прежде всего традициями семьи — общением матери с Пушкиным, Лермонтовым, Гоголем. Последний был своим человеком в доме Смирновых. Кроме того, сама Ольга Николаевна видала Жуковского, слыхала Тургенева и обоих Толстых, Аксакова. Хорошо знала Полонского, Тютчева, Маркевича”33.
Соответствующим образом подготовив читателя, Крестова попыталась показать, как Ольга Николаевна, будучи человеком весьма осведомленным и обладающим безусловными литературными способностями (было признано за нею и это!), использовала несколько (буквально две-три!) имевшихся у нее записей матери при написании собственного сочинения о Пушкине.
Не вдаваясь в подробности, отметим: представленные Крестовой несколько примеров на весь немалый объем книги не могут нас убедить, потому что при построении своих целенаправленных умозаключений она исходила из не подтвержденного никакими фактическими данными (или достоверными свидетельствами) утверждения об отсутствии у Ольги Николаевны достаточного количества записок матери.
Сама же Ольга Николаевна рассказала об истинных источниках “Записок” в своем предисловии к ним: “Да никто и не мог бы разобраться в ее (матери. — В. Е. ) записках, не нашел бы нити в ее тетрадках, где рядом с рисунками, засушенными цветами (мать очень любила ботанику), с переписанными стихами и выписками из книг разбросаны эти заметки. Они написаны по-французски; иногда попадается русская фраза, иногда какое-нибудь изречение по-немецки, по-английски, по-итальянски. Моя мать могла бы из подобных заметок составить целую книгу, прибавив сюда и свои воспоминания” (стр. 7 — 8).
Известно также, что “образчики оригинала, разные клочки, написанные частью карандашом, иногда на обрывках бумаги, даже на счетах”34, она показывала Л. Я. Гуревич (редактору журнала “Северный вестник”, публиковавшего “Записки” в 1893 году), посетившей ее в Париже в том же году.
Но возвратимся к статье Крестовой, которая, продолжая свое пристрастное расследование, писала: “Однако Ольга Николаевна не могла бы создать, конечно, своего произведения о Пушкине (только так можно назвать „Записки” Смирновой), если бы в ее руках не оказалось разнообразного печатного материала”35.
К таковому отнесены “все публикации покойной матери”, а также находившееся “под рукой у Ольги Николаевны” Собрание сочинений Пушкина в издании Ефремова. По мнению Крестовой, Смирнова внимательно изучила также “всю имевшуюся в ее эпоху Пушкиниану”. Но этого мало, она уверенно заявляет о “знакомстве Ольги Николаевны с трудами Полевого, Белинского, Аполлона Григорьева, с статьями по Пушкину в „Русском Архиве” и в использовании Остафьевского архива”, с работой Стоюнина и трудом Анненкова “Материалы для биографии Пушкина”36. То есть, по убеждению Крестовой, Ольга Николаевна представляла собой этакий прообраз сегодняшнего Пушкинского дома.
Внимательно изучив все эти материалы, Ольга Николаевна, как утверждала Крестова, использовала их при написании “Записок”.
Провозгласив свои предположения и догадки “изучением источников”, которыми якобы пользовалась составительница, Крестова завершила этот важнейший раздел своей статьи следующим безапелляционным выводом: “Так, следовательно, изучение источников „Записок” Смирновой привело нас к убеждению в бесспорном авторстве Ольги Николаевны”37.
Читать дальше
