Сергей Мавроди - Сын Люцифера. Книга 2. Секта

Рудников невольно усмехнулся, живо вспомнив эту веселую картинку. Жаль, видеокамеры не было. Забавный кадрик бы получился.

Черт! — внезапно помрачнел он. — Лучше бы я Фролова слушал, вместо того, чтобы глазеть, как эту дуру лапают. Тоже мне, невидаль! А он, оказывается, что-то важное говорил. Черта с два теперь из него это вытянешь!

Сами они, видите ли, мне это расскажут! Сами-то сами, но и заранее знать иногда не вредно. Просто на всякий случай. Впрочем, чего теперь. Теперь только ждать остается. Когда они со мной связаться изволят. Если, конечно, изволят.

Сколько ждать-то будем? Ну… две недели. Да. Две недели максимум. Если через две недели не объявятся — опять на Фролова наезжать придется. Хотя хуй на него тогда наедешь. Он и сейчас-то уж фыркает, а через две недели и в кабинет-то, небось, не пустит. Ну, как же! Начальник же большой теперь. Пидор, блядь! Передаст.

Мысль, что какой-то там никчемушный Фролов сидит теперь себе, посиживает в отдельном кабинете и в ус не дует, а он, Рудников, который в сто раз его умнее и талантливее, по-прежнему гниет и прозябает на своей безнадежной должности безвыходного рядового клерка, была совершенно нестерпима. Жгла! Ну, что это за жизнь! Ну, почему, блядь, мне так никогда не везет!? Ну, все ведь, все куда-то в конце концов да пристраиваются! Все! Кто в секту, кто женится удачно.

Рудников вспомнил одного своего институтского приятеля, который буквально на днях сказочно женился на дочке какого-то, там, крупного бизнесмена. Квартиру сразу же папа купил, тачку… — короче, все дела. Страшноватая, правда, дочка-то, ну да ведь с лица не воду пить. За такие бабки можно и на Бабе-Яге жениться. На бабке-ежке. На бабке, блядь, на бабке!.. На бабках. Папиных.

В общем, все, ну все куда-нибудь да пристраиваются! Один я как дерьмо в проруби до сих пор болтаюсь. Не пришей к пизде рукав! На хуй никому не нужный! Тридцатник скоро, и чего я, спрашивается, в жизни добился? Ну, чего? Что у меня есть? Ни-че-го! Ноль!! Николаша-нидвораша. Беспортошник. Голь перекатная. Спиваюсь потихоньку. С местной институтской алкашней. Такими же унылыми хрониками-неудачниками. Да тут не то что в секту, а на любой рожон полезешь!! Куда угодно! Лишь бы из этого болота, из этой трясины вылезти! Любой ценой!!!

***

Последующие несколько дней Рудников безвылазно просидел в отделе. Работы вдруг навалилось столько, что буквально головы некогда было поднять.

И откуда только что взялось! Никогда еще такого не было. Да вообще пиздец! Какой тут Фролов! Покурить на десять минут выйдешь — и то шеф уже волком смотрит. Косит, блядь, дурным глазом. Ну, прямо, как нарочно! Хучь плачь!

Рудников мрачно притушил сигарету, бросил ее в ведро и двинулся уже было к выходу, как вдруг дверь в курилке отворилась, и на пороге, «как мимолетное виденье, как гений чистой красоты», возникла собственной персоной блистательная и несравненная Зинаида Юрьевна, она же Зинка, она же леди Зю — роскошная платиновая блондинка на вид лет 25-и, начальник соседнего отдела, роковая красавица, светская львица и предмет нескончаемой зависти, пересудов и поклонения всего местного бабья.

(«Бабняка», по выражению Витьки Ильина:

— Весь наш бабняк собрался, опять Зинаиде косточки перемывают! «Зинка-то сегодня опять в новой шубе!», «Видели, на каком Мерсе наша леди Зю сегодня на работу прикатила!» и тэдэ и тэпэ.)

Рудников от изумления чуть рот не раскрыл. Господи! Что делается! Какие люди, оказывается, нашу заплеванную курилку посещают! Что это с ней сегодня? Пообщаться с народом захотелось? Она же, вроде, того… где-то там… на небесах… в верхах!.. высоко-высоко!.. в высших сферах, так сказать, в основном витает-обитает?.. Парит! Среди бриллиантов-шуб-«Мерседесов». Да и не курит она, кажется… Чего это она вообще здесь делает?

Про Зинаиду Юрьевну слухи ходили самые разнообразные, хотя толком, как ни странно, никто ничего не знал. То ли папка у нее был какой-то крутой, то ли хахаль. («То ли папка, то ли палка!» — злобно острили иногда при случае местные дамы.)

Непонятно, в общем. Хотя обычно-то про такие вещи все все всегда знают. А тут… Явно, что что-то, точнее кто-то был — иначе, как могла двадцатипятилетняя девчонка стать начальником отдела, да еще и шубы, наряды и машины менять, ну прямо, как перчатки!? Кто-то, несомненно, был, но вот кто? Никто ее никогда не встречал, никто не провожал, не звонила она, вроде, с работы никому — в общем, загадочная женщина. Таинственная и непостижимая, как комета Галлея.