Родриго Кортес - Кукольник

Он смешал в одном котле несколько десятков разноязыких черных племен и взамен получил одно — говорящее на языке белого человека, безликое и покорное снаружи и бурлящее, напряженно ждущее своего часа внутри.

Он действительно был всесилен и теперь давал своему верному слуге отчетливый знак — пришло и его время!

Луи сходил к экипажу проверить, хорошо ли укрыта девчонка, и усмехнулся. Та все еще сидела на полу.

— На сиденье! — жестко распорядился он, дождался, когда она переберется, поправил цепи, подоткнул одеяло и взял с пола саквояж с инструментами.

— Ты ведь меня им не отдашь? — отважилась-таки спросить она.

— Нет, крошка, не отдам, — спокойно отозвался он. — Но пока посиди в цепях, для твоей же пользы. Если арестуют, ты, по крайней мере, ничего не видела.

«По крайней мере…» — с уважением повторила про себя Джудит. Она такого умного мулата еще никогда не видела.

Луи выпотрошил охотника и его собак по всем правилам — через промежность. Разжег небольшой костер, растворил в принесенной из ближайшей лужи воде сухое крошево загодя приготовленного «рассола», разогрел его на огне и до самой ночи аккуратно вводил стремительно застывающую жидкость — сначала в вены, а затем и в пустоты черепа. Затем нарубил мелких молодых веток, пропитал их горячим «рассолом», плотно нафаршировал охотника и собак и задумался.

В принципе это не было обязательным, но его здорово позабавили описанные в местной печати эти проделки Джонатана с «живыми фигурами». Луи усмехнулся и волоком потащил практически застывший труп охотника к дороге. Аккуратно придал ему позу устремленного вперед в поисках добычи фанатика, а затем сходил в рощу и перетащил к дороге всех собак. Расставил их в самых причудливых позах и не без удовольствия окинул взглядом то, что получилось.

Первый шаг был сделан. Мбоа не мог этого не оценить.

Джонатана привезли домой под защитой конного отряда полиции из тридцати человек. Впрочем, как только они выехали за городскую черту, стало ясно, что здесь юный Лоуренс в безопасности.

— С возвращением! — радостно орали из карет обгоняющие отряд соседи. — Мы всегда верили, что ты невиновен!

— Спасибо, — кивал в ответ Джонатан. — Спасибо, друзья.

— Встречный иск не думаете подавать? — догнал его самый ушлый адвокат города. — Судебные перспективы есть; можно и мэра к ногтю прижать, и полицию.

— Спасибо, я подумаю, — не отвергал помощи Джонатан, с усмешкой поглядывая на мрачные неприступные лица сопровождающей его охраны.

А потом они въехали во двор, но Джонатан отказался ложиться в постель до тех пор, пока не привезли всех остальных: Цинтию, Сесилию, Абрахама, юного Сэма, Платона и этих двух… чьих имен Джонатан так и не запомнил.

А вообще то, что мэр с перепугу отпустил даже явных убийц, выпотрошивших черного ребенка, говорило о многом. Это была полная капитуляция формальной власти перед властью реальной, перед теми, на чьих плечах только и держалось все благосостояние края.

Джонатан встретил каждого своего раба, лично распорядился дать им возможность отдыхать и лечиться целую неделю, отправил детоубийц вместе с полицией обратно и повернулся к застывшему за его спиной Платону:

— Вот так, Платон. Все кончилось.

— Нет, масса Джонатан, — покачал кудлатой седой головой раб. — Все только начинается.

— Почему?

— Потому что Мбоа благословил на охоту Второго.

— Кого-кого? — не понял Джонатан.

— Когда вас едва не казнили, кое-кто захотел занять ваше место главного служителя Великого Мбоа, — подавленно признался негр. — И он очень опасен… очень.

Луи снял с девчонки цепи, только когда они отъехали от замершего на дороге со сворой собак на натянутых поводках охотника миль восемь-десять. Швырнул их в придорожные кусты и похлопал по сиденью козел:

— Садись.

Джудит перебралась к нему и замерла. Даже не видя того, что он делал с охотником там, позади экипажа, она догадывалась — что-то невероятно жуткое. И теперь она очень боялась этого странного мулата.

— Слушай меня, девочка, — громко, стараясь пересилить топот копыт, произнес он. — Платье-то я тебе куплю, но тебя выдает не одежда.

— А что? — сипло выдохнула Джудит.

— Ты ведешь себя как черная. А на этой земле свободным может быть только белый.

Джудит понурилась. Она и сама это знала. Луи улыбнулся и приобнял ее за исхудавшую спину.

— Но не бойся. Этому я тебя еще научу.

— А что взамен? — отважилась глянуть ему в глаза Джудит и сразу же пожалела об этом. Глаза оказались холодные и жестокие, как сердце белого человека.