Елена Муравьева - Глупости зрелого возраста

— Над договорами мы работаем. Что касается остального, то правила в рекламном бизнесе установила не я.

Рубаняк отмахнулся от объяснений.

— Хаос — прекрасная среда для махинаций. Раз так, я хочу с этого что-то иметь.

— У вас, Сева разгулялась фантазия, — отрезала Ира. — Это же касается и другой части вашего рационализаторского предложения. Или … — Ирина выдохнула, — я что-то не так поняла? Возможно, вы имели в виду нечто совсем иное?

Рубаняк легко пошел на попятный:

— Ирина Игоревна, я ни как ни хотел вас обидеть…дело-то полюбовное…

— Полюбовное?

Потом Ира сама удивлялась столь бурной реакции. С трудом подавив желание, ударить Севу по наглой роже, она резким движением смахнула со стола бумаги, швырнула в угол подвернувшуюся под руку статуэтку золотой черепахи с зажатой во рту монеткой и стремительно вылетела из кабинета, с грохотом закрыв за собой дверь.

— Наглая баба! — Полетело вдогонку.

Она услышала и не поленилась, вернулась, прошипела в растерянные мужские глазенки:

— Сам козел!

Затем Ира демонстративно медленно достала из кармана мобильник, мельком взглянув на экран, нажала пару кнопок:

— Василий Иванович, — протянула игривым тоном, — Лужина беспокоит, Ирина. Извините, что потревожила, но срочно нужна ваша помощь. Господин Рубаняк слишком многое себе позволяет. Он …

Сева побледнел, но не проронил ни слова.

— Он … — Ира специально затянула паузу. Пусть Рубаняк помучиться: — Он кричит на меня. А сегодня дело дошло до оскорблений. Почти до рукоприкладства.

— Я поговорю с ним, — угрюмо уронил Рязанов.

— Если можно — прямо сейчас. Я звоню из его кабинета.

— Передайте Севе трубку!

— Одну минуту.

Рязановское недовольство не уместилось в трубке и вырвалось в комнату.

— Сева, что за дела? — услышала Ирина чужой диалог. — Какого черта? Ты что совсем …

Далее последовала неформальная лексика.

— Все понял! — выдохнул Сологуб в ответ и вернул Ире телефон. Затем, резко оттолкнув кресло, выбрался из-за стола, отошел к окну. С минуту Рубаняк изучал пейзаж, а потом уронил, не поворачивая головы:

— Ирина, простите меня и давайте, забудем про этот инцидент. Сам не знаю, что на меня нашло. Наверное, вы слишком красивая женщина, что бы рядом с вами не хотелось делать глупости…

…

— Так и сказал? Да, он поэт, твой Рубаняк. — Диана восхищенно цокнула языком и нараспев повторила: — Наверное, вы слишком красивая женщина, что бы рядом с вами не хотелось делать глупости. Везучая ты Ирка. Мне такое директора не говорят.

— Еще бы. Узнав размер твоего гонорара, они просто теряют дар речи.

— Ой, опаздываю. Но ты подумай над предложением. Возможно, это начало чего-то большого, светлого, взаимовыгодного.

Вместо голоса подруги в трубке разлились короткие гудки. Время аудиенции закончилось. Ира с сомнением посмотрела на дверь директорского кабинета. Совещание еще продолжалось. Вернуться? Ни за что!

Появление начальника отдела нарушило рабочую обстановку. Девчонки закончили телефонные разговоры с клиентами и затеяли допрос.

— Что вы обсуждали на этот раз?

С утра Оля и Лара уже получили нагоняй от Севы и свято верили, что за один проступок дважды не наказывают. Тем ни менее Ира сделала строгое лицо:

— Первый час меня ругали меня за договора. Второй грозили штрафными санкциями. Под конец третьего обещали расстрелять.

— Ты нас защищала? — пискнула Лариса.

— Конечно. С пеной у рта, — призналась Ира.

— Я знаю, что ты им сказала, — обернулась Оля. Копируя Ирины интонации, она возвестила: — Главную задачу — приносить деньги — мои барышни выполняют блестяще. Остальное — хочется верить — когда-нибудь изменится. Так?

— Так, так, — подтвердила Ирина. Она никогда не давала своих менеджеров в обиду. Даже если они того заслуживали.

— Еще надо было подчеркнуть, что мы больше не будем, — вставила «пять копеек» Лара.

— Блин, как же мне это в голову не взбрело?! Такой аргумент не использовала! Убедительный и новый, главное.

— Это ты, напрасно, — осудил коллектив хором. Затем Лара отметила:

— Руководство должно верить в своих сотрудников. Только тогда из них вырастают настоящие герои капиталистического труда.

— Может быть, перестанем паясничать и возьмемся за работу? Ваши глупости здесь терпят исключительно из-за ваших достижений. Так что вперед и с песней.

— Мы хорошие… — напомнили подчиненные.

— Заразы вы и вообще. Ну, да ладно, все временно реабилитированы.