Елена Муравьева - Глупости зрелого возраста

— Врешь, — вдруг заскучал Иван. — Зачем бы иначе улеглась со мной в первый же вечер в постель? Только не сочиняй, что я тебе сразу понравился, и ты потеряла голову.

Миле хватило ума не ввязываться в спор. Она вздохнула грустно и прошептала:

— Думай, как хочешь.

Настроение после выяснения отношений было испорчено. Но не настолько, чтобы отказаться от секса.

В постели, посчитав, что Ильин размяк, Милочка вернулась к теме. Иван, только что, благополучно завершив эротический марафон, блаженно улыбался, вперив глаза в потолок. Единственное на что он тот миг годился — это молчать, максимум слушать, какую-то чушь, но ни как ни обсуждать достоинства своей любовницы. Даму же понесло:

— Нет, ты скажи, разве я похожа, на суку, на продажную тем более?

— Все вы одинаковые, — Ильин мирно, как ему казалось, завершил затянувшийся диспут.

— А все мужики — козлы, — парировала Мила.

— Я — не козел! — возмутился Иван.

— Я — не сука! — в свою очередь вскипела Мила.

Иван ушел, не прощаясь, не очень-то понимая, из-за чего разгорелась перепалка и почему обрела столь серьезный оборот. Ясность, как обычно, внес эксперт в вопросе психологии полов, Коля Туманцев. К этому времени они уже, слава Богу, помирились окончательно.

Выслушав доклад Ильина, Николай изрек:

— Да, эволюция творит чудеса.

— Что ты имеешь в виду? — испугался на всякий случай Иван.

— То, что сорвался, ты, брат, с цепи. И возжелал исключительно подвигов. А так как твоя Мила — обычная давалка и на хрен тебе не нужна, ты и нашел повод смыться.

— Но почему? Я ведь хотел и хочу найти женщину. Мила, ясное дело, не идеал, не плацдарм добродетели, даже не мечта поэта, но баба гладкая, теплая, налитая, с сиськами-письками и что особенно приятно с отдельной квартирой. Что еще надо мужику, черт подери? Зачем я с ней поссорился, не понимаю.

Туманцев пожал плечами:

— Прикинь, о, мой юный друг: оказывается не все, гладкое и теплое — хорошо и полезно. Особенно для духовно растущего организма. Будь ты прежним Ваней, Мила для тебя была бы лучшим из возможных вариантов. Но ты изменился, поэтому яйца чесать с кем попало, не желаешь. Тебя одолевают героические мысли о доблестных победах.

— Вроде того, — пошел в сознанку Ильин. — С Милой мне было до ужаса тоскливо.

— Хочется, ну, признайся, хочется Томку на место поставить или той Ирочке-красотке вставить по первое число?

— Хочется.

Что уж скрывать и то, и другое, Иван сделал бы с удовольствием.

Жизнь с готовностью предоставила шанс исполнить одно из желаний.

Как-то вечером во время очередной побывки благоверная расщедрилась и допустила Ильина до своих прелестей. Некстати, грянул телефонный звонок, Тома схватила трубку, минут пятнадцать перебирала новости с одной из подруг. Потом предложила обреченно

— Ну что продолжим? — в голосе звенело раздражение, на лице цвела махровая скука.

— Нет, — отказался Иван. — Мне не нужны подачки.

— Уверен?

— Да. — Иван с истинным наслаждением разглядывал полуодетую супругу. Рослая, полная, гладкая, Тамара выглядела очень эротично. Вернулась бы, привычно подумал Ильин, зажили бы счастливо. А так проездом, мимоходом, в принудительном порядке — нет, с него хватит.

Иван встал с кровати, отправился на кухню. Проходя мимо зеркала, невольно скосил глаза, поймал полускрытое темнотой, отражение. Не высок, живот торчит, трусы болтаются вокруг худых бедер. Увы, не красавец, сильно не красавец, очень сильно не красавец. Но каков есть, подумал Ильин бесстрастно, и даже удивился спокойствию, воцарившемуся в душе. Тамара удивилась тоже. Ни скандала, ни упреков, ни просьб — супруг нарушал правила устоявшейся игры. Следующее утро принесло новые победы.

— Ты что же на работу не пойдешь? — спросила Тома, когда часы показали одиннадцать.

— Я уволился и ищу новое место, — сообщил Иван и налил себе вторую чашку кофе.

— Ты уволился? Зачем? Тебе же хорошо платили.

— Я стою большего.

— Ты? С чего ты взял, что вообще чего-то стоишь?

Не утруждаясь ответом, Иван покинул кухню и перебрался в гостиную. Через секунду туда же, разъяренной фурией влетела Тамара.

— И сколько времени ты уже ищешь новое место?

— Месяц.

— Идиот, вернись к Туманцеву, попроси, он тебя примет обратно, — в голосе супруги была паника.

— Почему собственно тебя так волнует моя работа? — мирно полюбопытствовал Ильин.

— Потому, что я не хочу тебя снова кормить! — взвизгнула Тома.