Джим Гаррисон - Зверь, которого забыл придумать Бог

— Им не найти мою пещеру, — сказал он мне на заднем дворе Дика Рэтбоуна, потом повернулся к Энн, которая стояла в нескольких футах от меня, но у него в сознании явно существовала в некоем параллельном мире, и повторил: — Им не найти мою пещеру.

Кто он — больной пес, желающий спрятаться; млекопитающее животное, ищущее безопасности в тайном убежище; раненый молодой человек, отважно пытающийся привести в порядок свой расстроенный ум? Надо сказать, я внимательно наблюдал за ним, высматривая признаки уныния и жалости к себе, но не находил таковых. Что-то в поврежденной голове Джо спокойно примирилось с его состоянием, так же, вероятно, как Марша примирилась с непредсказуемым поведением своего хозяина. Будучи некоторым образом гурманом, я спросил, чем они с Маршей питались в течение пяти дней своего отсутствия.

— Мясом животных, — ответил он и не стал вдаваться в подробности.

Позже Дик сказал мне, что, когда он наведывался в мою хижину в апреле, Марша умудрилась поймать крупного кролика. Кролик принялся петлять на полной скорости, как они всегда делают, спасаясь от хищников, а Марша рванула за ним по прямой и сумела его перехватить.

Значит, по всей видимости, Джо ел кроликов, предположительно жареных, и бог весть что еще, ибо дальнейшие расспросы он проигнорировал. Когда он вернулся, Эдна обратила внимание, что и сам он, и его одежда относительно чистые, — это, возможно, объяснялось наличием ручья неподалеку от снесенной лачуги. Значит, Джо помнил полученные в детстве уроки гигиены, хотя следует отметить, что многие виды млекопитающих регулярно купаются.

Естественно, Энн вернулась в крохотную хижину Джо на заднем дворе Рэтбоуна. Первый вечер без нее я сходил с ума от ревности, так что дурацкие замечания Роберто следует признать не вполне необоснованными. Могильные камни старения вылезали из земли, как грибы или, вернее, поганки. Старый хрен сидит в своей хижине с глазами на мокром месте, в первый раз за последние пять вечеров он остался один, хотя ему не привыкать, он почти всю жизнь летал в одиночку. Его жена часто говорила: «На самом деле меня здесь нет, верно?» Джо, несомненно, безжалостно драл Энн. Бедная Энн, что и говорить. Женщины гораздо более неистовы и дики в сексе, чем мужчины, и, несмотря на умиротворяющий огонь в камине, мой мозг продолжал рождать картины их совокупления и его невероятной потенции, — во всяком случае, Соня намекала на это в последнюю нашу встречу.

Проснувшись и приготовив кофе, я, к несказанному своему удивлению, обнаружил во дворе Джо и Энн, дожидавшихся меня на столике для пикников. В первый момент я почувствовал раздражение, поскольку люблю начинать день с часа-другого чтения и накануне дошел до главы «Синтаксис как основа интеллекта» в книге Уильяма Кальвина «Как мыслит мозг». Кроме того, когда поутру я открыл глаза, пребывая в гипнагогическом состоянии между сном и бодрствованием, в моем уме зародился фантастический план, одновременно великодушный и эгоистичный. У меня есть маленькая зимняя глинобитная хижина на юге Нью-Мексико, которую оставил мне отец, когда уволился из «Кливленд клиффс» и устроился в «Фелпс додж», где практикуются совершенно возмутительные социально-трудовые отношения. Я думал, что мог бы поселить Джо в ближайшей деревне, населенной в основном латиноамериканцами, и нанять кого-нибудь из местных присматривать за ним. Латиноамериканцы традиционно более терпимы к людям вроде Джо, чем мы. Конечно, это означало бы, что Энн будет наведываться в гости. В низменной части моей мотивации, обусловленной комплексом Яго, это входило в план. Но тогда Джо не умрет от холода или не вынудит нас держать его под замком следующей зимой.

Сейчас они сидели на столике для пикников в семь утра, и я помахал рукой из окна, приглашая войти и выпить кофе. Я поджарил Джо и Марше яичницу из дюжины яиц, а мы с Энн удовольствовались тостами. Энн водит малогабаритный двухдверный автомобильчик, бесполезный в нашей местности, и она спросила, не соглашусь ли я подвезти их по возможности ближе к пещере Джо, расположенной в нескольких милях от ближайшей лесной дороги. Джо нужно забрать там подарок для меня, а Энн сказала, что должна уехать завтра рано утром. Я всегда любил получать подарки, даже самые незначительные. Разумеется, я отвезу их. Мы посмотрели на Джо, жевавшего гранулированный собачий корм из пакета, который я держу для Марши. Энн пришла в ужас и выбила собачий корм у него из руки. Он залился слезами, впервые за все время или впервые в моем присутствии. Энн вскочила так стремительно, что опрокинула свое кресло, наклонилась и обняла Джо. Я почувствовал, как погрустнело мое лицо, поскольку ее симпатичная задница, туго обтянутая джинсами, находилась всего в нескольких дюймах от моего носа, и в то же время конфузный инцидент страшно огорчил меня. Джо просто не понял, что еда собачья. Марша съела немного сухого корма со своей яичницей, так почему бы и ему не съесть?