Антон Уткин - Дорога в снегопад

Но он задавил в себе это мстительное чувство.

— А что, — повернул он к себе газету со статьей о пропавших рафтерах, — поедем, посмотрим, как люди живут?

Кира подняла на него глаза, и непонятно было значение ее взгляда. Так смотрят и на детей, и на умалишенных, и просто так, думая о чем-то своем. Но еще и тогда, когда мысль собеседника внезапно захватывает своей неожиданностью и ровно, красиво распускается в сознании слушающего.

— С Митей не надо было драться, — сказал Алексей, когда они вышли из кафе и встали с разных сторон машины. — Не знаю, понятно ли тебе, но его надо было убить, а не драться с ним.

— Да нет, я понимаю, — сказала Кира, садясь за руль и устремляя прямо перед собой свои янтарные глаза, волшебство которых скрадывал недостаток освещения в салоне. — У меня рюкзака нет, — сказала еще она. — Одни чемоданы.

Дознаватель приглашал в среду к одиннадцати ноль-ноль. Несмотря на то что рана на ноге еще давала о себе знать, Алексей вызвал такси и прибыл на встречу в УВД «Ломоносовский» точно в назначенное время. В кабинете, обычным украшением которого служили два портрета — президента Путина и министра внутренних дел, Алексея ожидал худенький, совсем молоденький, но самоуверенный человек. Самоуверенность эта выражалась прежде всего в той неторопливости, с которой он проживал на глазах посетителя каждую отмеренную ему секунду, ни на мгновение при этом не сомневаясь, что это не ему кто-то отмеряет их, а это он сам достает их по своему разумению и по собственной нужде из стального сейфа с винтовой ручкой, покрашенного серой краской казенных разлук.

Алексей, опираясь на костыль, приблизился к столу, вручил дознавателю повестку, после чего получил приглашение присесть на железный стул, обитый бордовым дерматином.

— Ну что ж, — сказал дознаватель, — вот вам ручка, вот бумага, и просьба описать все как было. От первого лица, конечно, и, по возможности, точнее.

Описание происшествия заняло у Алексея не более десяти минут. Все это время дознаватель листал бумаги, подшитые в какую-то папку, и этот звук мешал Алексею и раздражал его.

— Работаете, значит, господин Фроянов в Эдинбургском университете? — спросил дознаватель, поворачивая к себе лист, исписанный Алексеем.

— Именно так. — Алексей не счел нужным уточнять название организации, в которой он трудился.

— Почему набросились на гражданина Умарова?

Алексей даже опешил от такого вопроса, но быстро овладел собой.

— Там же я все написал, — удивился он, кивнув на объяснительную.

— Это хорошо, что написали, — мягко сказал дознаватель, откладывая бумаги. — А я вопрос задал.

Алексей пожевал губами. Он уже корил себя за столь точное исполнение закона.

— Гражданин Умаров приблизился ко мне на расстояние, угрожающее моим чести и достоинству. На предупредительные замечания не реагировал, поэтому и получилось как в том анекдоте: упал на мой нож, и так семь-восемь раз. Точнее, наткнулся на мой кулак.

— Шутите? — покривился дознаватель. — А у гражданина Умарова, между прочим, папа в правительстве Республики Ингушетия не последний человек.

— Хм, а у меня дырка в ляжке двенадцать миллиметров.

— Двенадцать, не девять? — удивился дознаватель, но тоном, оставляющим все же сомнения в намеренной издевке. — В общем, Умаров утверждает, что вы набросились на него без причины.

— Слушайте, — сказал Алексей раздраженно, он начал уже уставать, — к чему эти разговоры? Умаров, или как его там, прицепился к девушке, она звала на помощь.

— Вот и надо было вызвать сотрудников милиции.

— Когда их было вызывать? Да, кстати, а вы сами как поступили бы? Тоже стали бы ждать сотрудников? Хотя, простите, вы же и есть сотрудник.

— Да и Ванникова — это их знакомая. Так она показала. Вы бы хоть разобрались сначала.

— Некогда было разбираться. Да и кто тут у вас разберет, кто чья знакомая. Девушка звала на помощь, не хотела с ними вступать в контакт.

— Кто может это подтвердить? — лениво поинтересовался дознаватель.

— Как кто? — удивился Алексей. — Да там народу было полное кафе. Девушки у стойки…

— Девушки у стойки, — спокойно парировал дознаватель, — ничего не видели.

— Как это не видели?

— А может и видели, но ничего не скажут. Боятся они. Им там работать. А эти там учатся.

— Боятся! — фыркнул Алексей. — А вы-то на что?

— А мы-то — на то, — пояснил дознаватель голосом, дающим понять, что Алексей забрался в священную область оперативных тайн.