Норман Мейлер - Нагие и мёртвые

Под тяжестью битком набитого рюкзака плечи Реда начали ныть; ствол винтовки надоедливо звякал, то и дело ударяясь о металлическую каску на голове. Это его раздражало.

- Сколько ни носи этот проклятый рюкзак, никак к нему не привыкнешь, - сказал он, сплевывая на палубу.

- А ты правильно подогнал его? - спросил Хеннесси с явным напряжением и дрожью в голосе.

- Что толку от этой подгонки! - раздраженно ответил Ред. - У меня все равно начинает ломить от него все тело. Я просто не гожусь для рюкзака, у меня слишком много костей, - продолжал Ред, испытующе поглядывая на Хеннесси и желая убедиться, нервничает ли тот так же, как и он сам.

Воздух был прохладным; только что показавшееся из-за горизонта солнце ничуть не грело. Вдохнув запах мазута, масла и рыбы, Ред с досадой стукнул ногой по палубе.

- Когда же мы сядем наконец в катер? - спросил Хеннесси.

Обстрел берега все еще продолжался. Освещенный первыми лучами солнца, остров казался бледно-зеленым. Вдоль побережья тянулась тонкая полоса дыма.

- Ха! Ты думаешь, что будет как-нибудь по-другому? - насмешливо отозвался Ред. - Вот так и будем торчать здесь на палубе все утро. - Заметив на расстоянии мили от судна группу десантных катеров, он продолжал: - Первая волна все еще крутится на одном месте.

Ему вспомнилась высадка на Моутэми, и снова он почувствовал страх. Ред все еще ощущал на кончиках пальцев грубую ткань резиновой лодки, за которую он, находясь тогда в воде, с трудом держался. Он снова почувствовал вкус соленой воды. Ред вспомнил, как, онемев от страха и обессилев, он едва не пошел на дно и как непрестанно стреляли японские пушки. Заросшее щетиной лицо Реда выглядело мрачным и угрюмым.

Растительность в прибрежной полосе острова, конечно, пострадала от артиллерийского обстрела. Лишенные листвы обгоревшие пальмовые деревья стояли, как столбы. За дымкой на горизонте едва виднелась гора Анака, принявшая бледную серо-голубую окраску, среднюю между оттенками воды и неба. Когда Ред посмотрел на берег, там разорвался тяжелый снаряд и вверх поднялся высокий столб дыма, намного выше, чем от нескольких предшествовавших взрывов. "Эта высадка будет не такая уж трудная", - подумал Ред, однако мысль о том, что он едва не утонул во время высадки на Моутэми, не выходила у него из головы.

- После такого обстрела на этом острове ничего не останется для нас, - сказал Хеннесси. - А нам ведь предстоит жить здесь.

- Сколько же мы будем еще ждать? - спросил Галлахер и выругался.

- Не торопись, не торопись, парень, - ответил ему Крофт. - С нами должна пойти половина людей из взвода связи, а его еще не вызвали наверх.

- А почему не вызвали? - раздраженно продолжал Галлахер, сдвигая каску на затылок. - Они хотят, чтобы мы стояли наверху и ждали, пока нам оторвет голову?

- А ты слышал хоть один выстрел с острова? - спросил его Крофт.

- Но это вовсе не значит, что у них нет артиллерии, - возразил Галлахер. Он с угрюмым видом закурил, держа сигарету так, как будто ожидал, что ее в любой момент кто-нибудь или что-нибудь выбьет из рук.

Над судном со свистом пролетел снаряд, и Мартинес машинально прислонился спиной к защитному ограждению орудийной установки.

Он чувствовал себя нагим.

Механизм шлюпбалок был сложным, часть его находилась над водой. Когда солдат готовится к высадке с полной выкладкой, когда на нем рюкзак, каска, патронные ленты, винтовка со штыком, два нагрудных патронташа, несколько гранат, он чувствует себя так, как будто на его плечи и грудь постоянно давят тяжелейшие камни; дышать становится трудно, конечности не слушаются, клонит ко сну.

Пройти по шлюпочному выстрелу, чтобы спуститься в катер или другое высадочное средство, когда на тебя давит все это тяжелое снаряжение, не менее трудно и опасно, чем пройти по натянутому канату.

Когда разведвзводу Крофта дали приказ начать посадку в катер, сержант Браун нервно облизал губы.

- Не могли уж изобрести что нибудь попроще, - сказал он осторожно передвигавшемуся вместе с ним по выстрелу Стэнли. Весь фокус состоял в том, чтобы заставить себя не смотреть в это время вниз, на воду.

- Ты знаешь, - доверительно сказал Стэнли, - Галлахер неплохой парень, но он нытик.

- Ага, - рассеянно ответил Браун. Он думал в этот момент о том, что будет очень глупо, если он, сержант, вдруг сорвется от выстрела и упадет в воду. "Боже мой, я ведь наверняка утону", - подумал он про себя, а вслух сказал: - Для меня это самая трудная часть высадки.