Прийя Базил - Имбирь и мускат

— Раджан! — перебила Пьяри.

— Но это правда! Всю жизнь она обзывала папу скупердяем, а сама воровала у дяди! Не удивлюсь, если она до сих пор этим промышляет. В следующий раз, когда она подарит Амару и Арджуну десятку, имей в виду, благодарить надо Богатея.

Пьяри поняла, что брату хочется выпустить пар.

— Уверен, мама сейчас в подвале. — Он указал пальцем на землю. — Роется там, чтобы подтвердить свои опасения. И это несмотря на то что мы для нее делаем! Хоть бы она нашла эту чертову кружку. Жаль, что я не оставил осколки на месте. Надо было перебить все и вывести ее на чистую воду! А мы ходим перед ней на задних лапках — тошнит меня от этого! Хватит! Мы же потом и поплатимся за ее вранье. Я все ей скажу.

— Что? — Пьяри закуталась в шаль, пропахшую цыпленком и фенхелем. — Что ты ей скажешь? О кружках? О Найне? С чего начать? И чем закончить? А как же питхаджи? Ему ты тоже выдашь ее тайны?

Раджан молчал. Вот в чем загвоздка: какой разговор в этой семье ни заведи, обязательно всплывут щекотливые темы.

— Я просто скажу, что знаю. — Он засунул руки в карманы.

— Молодец, Радж! — насмешливо похвалила его Пьяри. — И что это изменит? Мама единственная, кто знает правду. Только ей можно верить. Все остальные — просто несведущие дураки.

Они молча повернули к дому. Донесся запах Сарниной готовки, зовущий всех к столу. Раджан принюхался, и его желудок снова заворчал в предвкушении пира. В дверях стоял отец.

— Поторопитесь-ка, — сказал он. — Обед стынет, а ваша мать, наоборот, кипятится.

Найна стояла под кленом в саду и поводила плечами. Горячее июльское солнце проникало сквозь густой полог из ветвей и, будто светомузыка в стиле диско, желтыми кругляшками падало на землю. Найна, усыпанная яркими пятнами, потянулась вверх. Полчаса работы в саду — и у тебя ощущение, что ты весь день делал гимнастику. Приподнявшись на носках, она прогнулась назад и вздохнула — райская птица, исполняющая брачный танец. Оскара бы непременно соблазнил вид ее пышных форм и покачивающихся бедер, но он стоял к Найне спиной и подвязывал бечевкой огненные георгины. Белая футболка Оскара натянулась и обрисовала бугристую дорогу позвоночника: каждый позвонок словно «лежачий полицейский», ждущий, когда по нему проедет ласковая Найнина рука.

После смерти Притпала она совсем забросила сад. Не сказать, что у мужа были «зеленые» пальцы, но лужайку он стриг регулярно. Теперь же на месте сада выросли настоящие джунгли — по-своему красивые, конечно, — и все же отдыхать здесь в теплые летние деньки, как любил Оскар, было не очень удобно. Покончив с домоседством, он стал много времени проводить на улице и последний год что есть силы обуздывал дикий сад Найны. Он и ее подключил к этому занятию: показывал, где какие сорняки, и вместе с ней выбирал семена растений. Найна и представить не могла, что возня с землей доставит ей столько удовольствия. Хотя она еще визжала при виде червей и слизней, плоды своего труда несказанно ее восхищали. Заметив бутон, она радостно вскрикивала, словно прямо на ее глазах рождался новый мир. Вместе с Оскаром Найна выбралась из безопасных, обитых плюшем стен рутины и обнаружила, что открытия поджидают ее на каждом углу. Даже прогулка до автобусной остановки казалась теперь отдыхом на экзотическом пляже, если Оскар был рядом.

Она оглядела сад и улыбнулась. На узкой клумбе пока расцвело лишь несколько бархоток, и ей не терпелось увидеть их во всей красе: две буквы из цветов — ОК. Имя, золотом озарившее ее сад и судьбу. Найна с радостью представила, как эти буквы будут гореть здесь год за годом. Навеки. Эту картину омрачило чувство вины: она ведь до сих пор никому не сказала про Оскара, даже Пьяри. Отчасти потому, что не знала, как это сделать, а отчасти — ей не хотелось ничего говорить. Теперь она, чья-то тайна, стала хранительницей собственного секрета. Найна начала понимать, как тяжела ноша обманщика. Самые простые и повседневные вопросы родных оказались ловушками. Как ты? Что делала в выходные? Почему не звонила? Когда приедешь? Хорошо. Как обычно. Занята. Скоро. Даже эти уклончивые ответы были ложью. И как легко они ей давались! Нет, она обязательно все расскажет семье. Чуть позже.

— Мама заболела, — сказала Найна, выходя в сад. На улице уже который день стояла невыносимая жара. Такого знойного июля давно не бывало.

— Опять? — Оскар нахмурился.

Она любила складочку, появившуюся на его лбу.

— Да, на этот раз все серьезно. У нее опухоль в горле.