Альфред Бестер - Обманщики

– Ну, дорогуша Том, теперь ты понял, что такое троянский конь? – ласково улыбнулся он, отводя потрясенного Янга подальше, чтобы того не зацепил ненароком один из мелькавших в воздухе Потрошильных ножей и не забрызгала обильно льющаяся кровь. – Я очень надеялся на рандеву с нашими коммандос, но не имел полной уверенности, что удастся его организовать.

Должен по всей справедливости записать очков твою пользу – ты предельно облегчил задачу.

К ним приближался командир маорийских коммандос Чинча, массивный как шкаф – как шкаф, густо измазанный кровью.

– Так что, берем шахту? – спросил он. – Опаро и солдаты ждут только твоего слова.

– Как это берете? Нашу шахту? – ошеломленно выдохнул Да-мо и тут же взял себя в руки. – Нет, вы сошли с ума. Вы все сошли с ума. Прекращай эти штучки, Роуг, и сдавайся. Я проявлю милосердие.

Чинча ткнул острым концом Потрошильного ножа в горло Янга – безо всякого милосердия.

– Нас тут сотня, – презрительно бросил он, – и это больше, чем тысяча любых ваших солдат. Мы возьмем шахту.

– Никогда!

– Ну а потом будем разговаривать на наших условиях.

– Никогда!

По горлу Да-мо Юн-гуна скатилась капля крови, однако манчжурский князь, отдадим ему должное, не дрогнул.

– На наших условиях, – повторил Чинча, – иначе мы превратим Тритон в небольшую такую звездочку с помощью мета. Так приказал король Р-ог.

– У тебя что, Роуг, крыша поехала прямо с карнизом? – закричал Янг. – Ты приказал устроить конец света, Gotterdammerung? Для всех, и для вас и для нас?

– Я приказал устроить большой погром, – пожал плечами Уинтер, – и наша маорийская мафия готова действовать до самого упора. Но только мы обойдемся без этого, – добавил он, повернувшись к Чинче.

Вожак коммандос кинул на своего короля жесткий, полный подозрения взгляд.

– Во всяком случае, сегодня, – нехорошо ухмыльнувшись, добавил Уинтер. – К нам на руку весьма любезно пришел самый старший козырь тритонской колоды. Манчжурский князь смерти – это ведь поглавнее, чем Король шахт или Туз энергии. Он в нашем распоряжении, и с его помощью мы сорвем все ставки. Вы получите свою мета, а я – свою девушку.

– Ни в чьем я не распоряжении, дебил ты несчастный!

– Нет? Тащи его, вождь. Мы выйдем через Центр Вселенной, как важные посетители, а потом соединимся с Опаро.

– Тебе никогда не вывезти меня с Тритона.

– Нет? Разрешите, пожалуйста, позаимствовать ваш императорский шарфик. Он послужит пропуском для меня и моих ребят.

– Идиот, – фыркнул Янг. – Ведь я – Да-мо Юн-гун. Меня узнают и с шарфом, и без него.

– Узнают, думаешь?

– Одно мое слово у главных ворот, и тебя колесуют за компанию со всей твоей сотней. Кончай петушиться, Роуг, у тебя нет ни единого шанса. Я обещал, что буду милосерден, и сдержу свое слово.

– Так что, – нетерпеливо спросил Чинча, – берем шахту?

– Нет, берем князя.

Ну и зачем, спрашивается, Князь смерти кипятился и волновался?

Препроводили его через главный шлюз Катая – а затем и с Тритона на Землю – без сучка и задоринки, даже говорить не о чем. Янг, собственно, и не мог ни о чем говорить, его накачали ГАБК (гамма-аминобутридная кислота из служебного арсенала Барбары), которая даже ганимедского мамонта сделала бы мягким и податливым, как тесто. Кроме того, всесильного Да-мо обмотали тряпками с ног до головы и заставили исполнять роль египетской мумии (мумия-змея, помните?). Не видать и не слыхать – так, собственно, и должен вести себя каждый порядочный Князь смерти.

Однако вся эта порядочность враз куда-то улетучилась на борту ракеты, когда его размотали; ГАБК действует четыре-пять часов, а затем все временно заглушенные страсти возвращаются с удвоенной силой. Обычно в космосе можно насладиться тишиной, но на этот раз Янг развлекал экипаж и пассажиров корабля чем-то вроде концерта для ударных инструментов – даже не верилось, что это всего лишь соло, – яростно барабаня ногами по стенкам своей каюты.

– Ботинки надо было снять, – печально вздохнул Роуг.

– Ты бы охладил его как-нибудь, – посоветовала Барб, – неровен час, головой биться начнет. Нужно, чтобы он остался более-менее compos mentis <���в своем уме (лат.)>, а то какие же это получатся переговоры?

Уинтер удрученно кивнул. За всю свою жизнь он еще не сталкивался со столь деликатной и потенциально взрывчатой структурой. Ну какими ласками, сказками или угрозами можно вынудить уступки у столь неприступного противника, который безразличен к любым физическим пыткам, у грозного противника, распоряжавшегося бессчетными жизнями и смертями в течение трех четвертей века?