Марат Буланов - Хроника одного падения…

Неужели, ты не заметил, что совпадение интересов сторон, люди называют, не ведая сущности явления, «добром»? Ибо эгоистические потребности сторон не вызывают противоречия. В то время как несовпадение интересов — почему-то, именно Злом. Впрочем, возможно и взаимное безразличие.

Запомни: никто никого не любит, кроме самого себя, своих собственных рефлексов! Хотя люди, и стремятся скрыть это под маской, якобы, сочувствия, помощи, взаимовыручки.

— Но ведь, бескорыстная помощь имеет, всё-таки, место в человеческом обществе?

— Имеет, но редко. А если и да, то и это, фактически, эгоизм. Человеческое животное, в основном, занято только собой и интересами семьи; редко — более широкой социобиологической группы.

— Всё это я, в принципе, знаю… Но стремиться к Добру необходимо, вопреки страшному знанию Зла!

— Сие иллюзия. Ты объективно, не сможешь перешагнуть через себя, через свою зоологическую природу. А все люди, — тем более! Мне смешно над богом, давшим религию, которая призывает, якобы, к «человечности». Бог такой же идеалист и романтик, как и вы, несмышлёныши.

Отбрось сомнения и стремись к двум главным вещам на Земле: деньгам и власти, даже если бы, занимался творчеством. Не прогадаешь! Именно они всегда правили, и будут править миром!

— Но я не могу, с этим согласиться! Мне мешает… Совесть! Всегда есть внутренний выбор поступать так, а не иначе.

— Опять иллюзия, преподнесённая «добрым» богом!

Нельзя отрицать, что совесть и выбор есть. Но они так же, предопределены генетически, как и всё другое. Я же сказал, что «нравственность» — есть система биогенетических рефлексов и служит, как и все другие инстинкты, видовому эгоистическому утверждению на Земле. И творчество, духовная культура служат этой агрессивной, по сути, биологической цели. Общество борется с Природой и самим собой не ради выживания, а ради наилучшего выживания, по принципу максимума гедонического насыщения, — в том числе и эстетического. Посему, так называемые, «высшие идеалы» людей, в сущности, безнравственны. Вы — обречены, жалкие животные, питающиеся иллюзиями относительно, якобы, причастности к Духу. Вы — МОЕ порождение и служите МНЕ! Христос не спасёт, потому что ваш БОГ — Я, САТАНА! Вы — звери, как Я! И НАШЕ число — 666! МЫ — все одно и то же!.. Смотри на вещи шире, ученик!

— Кажется, начинаю прозревать, полностью и бесповоротно… Вот оно, полное и истинное Знание! Возьми мою душу! Возьми!!

— Ты еще должен, пройти последнее испытание… Я вернусь. Будь до конца, честен перед собой! Ха-ха-ха!..

Прошло полтора месяца с того времени, как Михаил расстался с женой. Муж очень тяжело переносил разрыв, предательство Заи и вынужденное одиночество. Естественно, пил. Порою было так хреново, что хотел, даже идти к ней и умолять вернуться. Но что-то, всегда останавливало. Будто, чувствовал, что жизненная эпопея их, еще не закончена. «Вернётся, я знаю, вернётся неизбежно! И мучается Ленка, не меньше моего. Что-то еще будет впереди, но что?..».

И вот, однажды, как бы, между прочим, соседка Юлька сообщила бедняге:

— Твоя-то Зая, постоянно ругается со своим. Не очень-то, они хорошо ладят, не очень… Жили одно время, у этого придурошного старика, отца Петьки, а сейчас перебираются к нам, в Зареку, дом деревянный будут снимать… Видать, поближе к мужу её тянет. Да…

Сердце Михаила учащенно забилось. «Так и знал! Иначе, и не могло сложиться! Любит меня по-прежнему! Не может забыть… Но, всё равно не приму. У меня, еще мужская гордость есть!..».

Как-то сидел во дворе на лавочке, и курил. Был тёплый весенний вечер. Почки на старой берёзе, стоящей напротив, во всю уже лопались. Вот-вот, появятся клейкие листочки. Земля была еще влажной, холодной. А пахло-то, пахло как пробудившейся жизнью! «Интересно, как Ленка счас поживает? Где-то ведь, рядом живёт… Впрочем, какое дело мне до неё! Всё кончено уже…».

За воротами, послышались быстрые шаги. Кто там еще? Он повернул голову. Ба! Во двор входила Зая!

Она была без шапки, в кожаном плаще и джинсах. Губы ярко накрашены.

— Ну, здравствуй! Не ожидал увидеть? А я вот, пришла попроведовать…

Михаил сидел пораженный. И не мог, вымолвить ни слова.

— Че молчишь-то, не рад? — улыбалась Ленка.

— Ты зачем пришла?

— Просто так. Соскучилась…

— Как там Петька?

— Зачем спрашиваешь? Толку от него никакого! Продаёт свои книги, ходит, как оборвыш. А у тебя, как дела?

— Как видишь, жив пока. Без Лены не помер! — Михаил прерывисто вздохнул, успокаивая охватившее волнение.