Рэй Брэдбери - Отныне и вовек

— Бога вытошнило мне в морду, — начал Эндерби. — До сих пор не могу отмыться. Потому что это был жирный, длиннющий, слепящий…

Наш капитан договорил за него:

— Левиафан?!

Эндерби так и ахнул:

— Откуда вы знаете?

— Значит, вы его выследили?

— Да уж, выследили! Он пустил мне кровь, переломал кости — я чудом уцелел!

— Ага! — вскричал капитан. — Слышал, Рэдли?

Эндерби продолжал:

— Это не шутки, сэр. Он меня пожрал, изжевал, сгрыз. Проглотил вместе с кораблем и командой, в один присест. Мы жили у Левиафана во чреве !

— Во чреве! Слыхал, Рэдли? В брюхе!

Командир «Луча-1» заметил:

— Вам лишь бы посмеяться, сэр.

В гробовой тишине наш капитан поднялся:

— Я не хотел вас оскорбить. Мне, как никому другому…

— А мы и сами посмеялись всласть! — не дослушал Эндерби. — Чем еще заниматься у чудовища в брюхе? Джигу отплясывали у него в кишках!

— И все же вы сейчас здесь , с нами!

— Сэр, он с самого начала нас не переваривал! Потому как мы травили его смехом. Все нутро ему оттоптали: то поднимались, то падали, то опять поднимались, а сами дивились судьбе и уповали на случай. Наш хохот пушечными ядрами разил его в сердце!

Капитан содрогнулся.

— Хохот? Пляски? — усомнился он.

Тогда Эндерби с «Луча-1» коснулся своего правого глаза.

— Уж поверьте! Однако для начала он едва не лишил меня зрения. Вот. Чистой воды ирландское хрустальное стекло. Вставной глаз! Клянусь. Могу вынуть — сыграем с вами в камешки, хотите?

— Нет-нет. Не утруждайтесь, — вздохнул наш капитан. — Я вам верю.

— Понятное дело, верите! — ответил Эндерби. — Левиафан решил меня ослепить, но справился лишь наполовину. Будь у него хоть малейшая возможность, он бы и второго глаза меня лишил. Но мы такой бунт устроили, что Левиафана стошнило, и он изрыгнул нас обратно, к звездам!

Наш капитан стиснул руку Эндерби:

— Где это было?

— В десяти миллионах миль от самой дальней точки орбиты Сатурна.

— Слышишь, Рэдли? — подскочил наш капитан. — Враг идет строго по курсу!

— По курсу? — Капитан «Луча-1» хохотнул. — По какому еще курсу? Думаете, он соображает, что делает, куда направляется? Мыслимо ли составить график хаоса, рассчитать его движение, задать ему курс? У нас еще остался джин? Хорошо идет.

Рэдли поспешил наполнить его стакан.

— Мои расчеты выверены и точны. — Схватив Рэдли за локоть, наш капитан расплескал джин. — Я желаю встретиться с этим демоном!

— Уж не по нашему ли примеру? — изумился Эндерби. — Может, я рисую чересчур яркими красками? А зря. — Он покачал головой. — Ладно, давайте: за шутовские колпаки с бубенчиками и развеселую джигу. За вас с Левиафаном, сэр. Чтоб ему захлебнуться желчью, когда он вас изрыгнет! Да, если будет на то воля Небес, он, будем надеяться, вас изрыгнет.

— Нужно продолжать путь, и прямо сейчас, — сказал капитан, внезапно покрывшись испариной. — Аврал!

Вставая из-за стола, Эндерби спросил:

— Капитан, нельзя ли нам еще чуток погостить? Команда жаждет увидеть новые лица, завести новые знакомства, узнать, что творится на Земле. Мы выжжены и иссушены, как песок.

— Моя жажда сильнее, — бросил капитан. — Нам пора.

Эндерби осушил свой стакан и в сердцах стукнул им по столу:

— Ну и катитесь! Ищите ветра в поле, сэр, если вам приспичило.

По знаку Эндерби его команда последовала за ним. Прошагав коридорами до дверей переходного шлюза, гости надели скафандры и покинули борт.

Прошло совсем немного времени, и «Луч-1» уже скрылся из виду, унося свой экипаж обратно, в космическое безмолвие.

Глубокой искусственной ночью наш капитан расхаживал по коридору вдоль кают экипажа. Просканировав его мысли, Квелл нашептал их мне: «Притворяетесь спящими? То-то же — прикусили свои поганые языки, которые меня хаяли, когда не дал вам разгуляться. Пусть даже сам Иисус Христос явится нынче в космосе…»

И Квелл, уже своим голосом, поправил:

— Христос не Христос, а один из его заплутавших пастырей.

С утра пораньше Рэдли вызвал меня и Квелла к радиолокационной установке Смолла. Там нас ждал старый знакомый — Даунс.

— Эти переговоры записаны прошлой ночью, — сказал Рэдли, кивая Смоллу, который подрегулировал настройки на своем пульте.

Мы обратились в слух, но не различали ничего, кроме обыкновенных радиопомех и пульсации космоса, пока наконец кто-то не заговорил внятным голосом:

— Говорит космическая шхуна «Рахиль», — донеслось издалека. — Богословская шхуна «Рахиль» [26]под командованием Пия Скитальца вызывает «Сетус-семь». «Сетус-семь», как слышите? Прием.