Самое странное в этой нелепой вспышке откровенности заключалось в том, что Артур, судя по всему, действительно верил в то, говорил. Это была самая настоящая исповедь, вот только я тогда не захотел его понять.
— Да-да, — осторожно поддакнул я, — и у меня порой случается точно такое же чувство.
Артур не ответил. Он просто вздохнул — в третий раз. По лицу его пробежала внезапная тень тревоги; он торопливо прошелся пальцами по раздувшемуся карману, где лежали бумаги Байера. Они были на месте. Он облегченно вздохнул.
Ноябрь событиями не баловал. У меня снова прибавилось учеников, и я был занят. Байер дал мне для перевода две объемистые рукописи.
Пошли слухи, что КПГ собираются запретить; скоро, буквально через несколько недель. Отто их всерьез не воспринимал. У правительства просто духу на это не хватит, сказал он. Партия станет драться. У всех членов его ячейки есть револьверы. А чтобы полиция их не нашла, сказал он, мы подвешиваем их в нашем Lokal к потолочным балкам, на веревочках. Полиция вообще в те дни стала гораздо активнее. В Берлине, говорили нам, намечаются серьезные зачистки. К Ольге уже несколько раз неожиданно приходили люди в штатском, но пока ничего не нашли. Она была предусмотрительна до крайности.
Мы с Куно несколько раз выезжали поужинать вместе и пили у него дома чай. Он бывал попеременно то сентиментален, то страшно озабочен. В кабинете министров шли какие-то бесконечные интриги, и у него, вероятно, и в самом деле были серьезные поводы для беспокойства. А еще ему недоставало свободы прежнего богемного образа жизни. Он был теперь лицом официальным, и это автоматически лишало его общества тех молодых людей, с которыми я познакомился на его мекленбургской вилле. В утешение ему остались разве что их фотографии: он держал их в роскошном альбоме, а альбом — под замком, в самом дальнем шкафу. Однажды, когда мы были вдвоем, Куно мне их показал:
— Понимаете, иногда по вечерам мне просто нравится на них смотреть. А потом порой мне приходят в голову истории о том, как мы живем все вместе на каком-нибудь заброшенном островке посреди Тихого океана. Вы меня, конечно, извините — надеюсь, это не показалось вам полной чушью?
— Никоим образом, — успокоил его я.
— Вот-вот, я так и знал, что вы меня поймете.
Он приободрился и стал застенчиво рассказывать дальше. Фантазия насчет необитаемого острова не вчера пришла ему в голову. Он лелеет ее вот уже несколько месяцев; и понемногу она разрослась в своего рода маленький, для внутреннего пользования, культ. Под ее влиянием он даже успел собрать небольшую, большей частью на английском языке, библиотечку историй о мальчиках, где речь шла именно о такого рода приключениях. Своему книгопродавцу он объяснил, что у него племянник в Лондоне и что книги для него. Впрочем, большая часть этих книжек, по мнению Куно, в чем-то, в какой-то малости, все же не дотягивала. В них появлялись то взрослые, то спрятанные кем-то сокровища, то поразительные научные открытия. И тут же все шло насмарку. И только одна история действительно ему понравилась. Называлась она «Те семеро, что потерялись».
— Мне кажется, книга просто гениальная, — Куно говорил совершенно искренне. В глазах его горел восторг. — Я был бы вам так признателен, если бы вы согласились ее прочесть, — вы меня понимаете?
Я взял у него книгу. В своем роде она была очень даже ничего. Семерых юношей, в возрасте от шестнадцати до девятнадцати лет, выбрасывает на необитаемый остров, где есть вода и полным-полно всякой зелени. У них нет с собой ни пищи, ни инструментов, если не считать сломанного перочинного ножика. Основу повествования составлял сухой фактологический отчет, списанный по большей части с «Швейцарских робинзонов», о том, как они охотились, как ловили рыбу, как построили себе хижину и как в конце концов умудрились спастись. Я прочел ее за один присест и на следующий же день отнес Куно. Мои похвалы в ее адрес привели его в полный восторг:
— Вы помните Джека?
— Того, который умел ловить рыбу? Да, конечно.
— А теперь скажите мне, будьте любезны, — ну разве он не похож на Гюнтера?
Я понятия не имел, кто такой Гюнтер, но догадался, что это наверняка кто-нибудь из мекленбургской компании.
— Да, пожалуй, и в самом деле похож.
— Ах, я так рад, что и вам это тоже бросилось в глаза. А Тони?
— Тот, у которого так замечательно выходит лазать по деревьям?
Куно с готовностью закивал головой:
— Он не напоминает вам Хайнца?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу