Ирина Левитес - Отпусти народ мой...

Его тон совершенно не соответствовал ни легкомысленному приветствию, ни обычной насмешливой манере. Но разговаривать иначе Димка не умел. У Оли сжалось сердце. Она знала, каких усилий ему стоило изображать беззаботность. Неделю назад его вызвали телеграммой на похороны. Рахиль умерла, не дождавшись сына, который после военно-морского училища служил на Дальнем Востоке.

— Девчонки! Великая новость: вас объявили чемпионами города Киева, — продолжал Димка.

— С чего ты взял? — поверила наивная Мирка.

— Ну как же! Вы — единственные, кто вышел на старт. Все остальные позорно выбыли из игры.

— Да ну тебя! — отмахнулась Мирка, сообразив наконец, что ее дурачат. — Чего пришел?

— Жениться буду. Мне послезавтра уезжать. Иначе на службу опоздаю. Завтра идем в загс, — полувопросительно-полуутвердительно сказал он. На Олю он во время предложения руки и сердца даже не посмотрел. Боялся, что откажет. Между ними никаких отношений и не было — так, витало что-то неопределенное. На каникулы он приезжал регулярно, но как-то все не получалось поговорить откровенно. Все думал — успеется. Оля в этом году университет должна окончить, а сам он только-только к службе начал привыкать.

Оля не знала, что ответить. Когда-то была по-детски влюблена в соседского мальчика. Сто лет назад. Сейчас у нее есть настоящий жених, тоже, по странному совпадению, офицер военно-морского флота. Он терпеливо ждет, когда Оля получит диплом и приедет к нему, а тем временем осыпает ее лирическими письмами, летящими с берегов Тихого океана. А тут Димка как снег на голову свалился со своими шуточками. Так жалко его, что сердце ноет. Маму похоронил. И вид у него какой-то потерянный.

— Короче, завтра распишемся. Я уже узнавал: мне как военному можно в один день все оформить. Быстрота и натиск! — продолжал Димка и, якобы в шутку, чтобы обеспечить себе путь к отступлению, добавил: — А то если месяц дать на размышление, еще передумаем.

— Я завтра не могу, — неожиданно для себя сказала Оля, словно уже дала согласие и теперь решала чисто технические вопросы. — Завтра у меня зачет.

Димка недоверчиво хмыкнул, но мгновенно нашелся:

— Подумаешь! Дашь паспорт Мирке, мы с ней в загс смотаемся.

— Ты что? — недоуменно посмотрела на него Оля. — Там же фотография.

— Да кто там ее рассматривать будет? Тем более вы похожи.

— Одно лицо! — не выдержала Мирка.

— А что? Очень похожи: волосы и глаза темные. Все равно на фото не разберешь. Правда, у Мирки нос кривой. Так пусть она в профиль все время поворачивается.

— Я тебя сейчас прибью! — обиделась Мирка. — Чего это у меня нос кривой? Оля! Что, правда кривой?

— Да успокойся. Ты что, Димку не знаешь? Это он специально тебя дразнит… — «Чтобы я не передумала», — про себя добавила Оля, а вслух сказала: — Ну пошли. Возьму потихоньку паспорт, чтобы мама не видела.

Взять паспорт было легче, чем незаметно вернуть его на место. Пришлось ждать, когда мама с Векой выйдут во двор — посидеть перед сном на скамейке. Но Берта услышала, как скрипнула дверца буфета.

— Олечка, зачем ты брала паспорт?

Она лежала на тахте, почти утонув в пуховых подушках, протянув поверх одеяла в белоснежном пододеяльнике худые руки с венами, просвечивающими сквозь сухую пергаментную кожу. Берта тяжело болела. Уходила. Большую часть времени она погружалась в призрачное забытье, но Олина тревога передалась ей, и она вернулась. Девушка присела на край тахты:

— Что, родная? Пить хочешь?

— Скажи мне, ты брала паспорт, чтобы записаться с Димой?

Оля почти не удивилась. У нее с теткой всегда была натянута тонкая нить тайного понимания друг друга. Лишь вздохнула:

— Ну да. Жалко его. Ходит какой-то пришибленный. И тетя Рахиль перед смертью просила меня его не бросать. Видишь, как все сложилось. Понимаешь, Берточка?

— Понимаю. Только боюсь. Ты такая неприспособленная. Дима парень хороший, но легкомысленный. Хочу, чтобы ты была счастлива…

— А ты почему с мужем разошлась? — осмелилась спросить Оля.

Из полунамеков и туманных разговоров взрослых знала, что Берта была замужем давно, еще до войны. Правда, детей у нее не было. Тетя никогда не рассказывала Оле о своем неудачном замужестве, и оставалось только гадать, что произошло на самом деле. И вот сегодня, раз уж разговор зашел на «взрослую» тему, решилась потревожить прошлое. Тетка помолчала, вздыхая, а потом стала рассказывать:

— Муж был прекрасным человеком. Чутким, любящим, внимательным. Очень красиво ухаживал за мной. Всегда немного церемонно придерживал за локоток, когда мы шли на прогулку. И не думай, пожалуйста, что я прельстилась внешней стороной. Нет. Я всегда чувствовала в нем порядочность. Ну и образованный, само собой. По-настоящему образованный, не то что эти современные ремесленники, которые ничего, кроме своей профессии, не знают. Служил инженером на заводе.