Борис Щербаков - Багдад - Война, мир и Back in USSR

Обязательные переклички, да по два раза в день, чтоб сложнее было отметиться, ехать — то не ближний свет для большинства, да и машины не у всех, чтоб спрятаться от стужи. Если на фамилию не откликаются, очередь единогласно и кровожадно ревет «вы-ы-ы-ычеркнуть!!!», тут уж апелляция к стыду и здравому смыслу не проходит. Может, заболел человек, или задержался где по важной надобности — «вы-ы-ы-черкнуть!». Тогда список редеет, и «последние становятся первыми», что по сути и нужно любой революционной, дикой природе. Знало ли родное Советское Правительство в какие тяжкие оно ввергает население, какому унижению оно его подвергает? Да полноте! Эта часть населения — крохотные доли процента! Вся страна стояла в километровых очередях, и, заметьте, не за буржуйской валютой, пусть и законно заработанной, но далеко не первой необходимости, а за спичками, солью, мылом, сахаром, продолжайте сами… Так что с чисто классовой точки зрения, бесславное, унизительное стояние совзагранработников у закрытого подъезда по улице Чкалова 14\16 было вполне себе праведным решением. Нехай стоят, если охота, а снять все равно не дадим, только по 200 долларов США в руки, будьте любезны.

Помог иракский друг Женя Устинов, у него были знакомые в управлении, у них знакомые в банке, коробка конфет сюда, бутылка туда… в общем, когда кассирша мне выдавала пачку наличных стодолларовых купюр, она смотрела на меня с нескрываемой пролетарской ненавистью… Извини меня, безвестный ташкентский контрактник или псковский инженер, что свои кровные я забрал тогда в обход иезуитского указа, но ей-богу, без них бы мне не прожить было в наступившую эпоху дикого капитализма (пока суть да дело, пока я не нашел себе нового достойного применения…). Да я понимаю, тебе—то это до лампочки… но все равно извини!

Моя мама периодически повторяет сегодня, стоит мне ей позвонить по мобильному телефону на дачу, как же это стало удобно вдруг, и как же она благодарна тому, кто такую замечательную штуку изобрел. И действительно, вспомнить жутко, что стоило позвонить куда-нибудь в сельскую местность, под Москвой, на дачу в те годы… Да об этом и не думали как-то, нет и нет. А сейчас представить себе жизнь без этих маленьких полезных устройств уже невозможно, специалисты говорят, что если на пару дней выключить мобильную связь (ну и интернет с ней заодно уж), то мир встанет, наступит коллапс экономики, техногенная катастрофа похлеще всяких ужастиков вроде «Послезавтра» или «Армагеддона», но об этом как-то думать не хочется, ей-богу…

Понятно, что мобильная телефония — это синтез многих изобретений, и я, если честно, просто не знаю одного имени «отца мобильника», которое я мог бы маме предложить для ежедневных благодарственных молитв в дачной глухомани, а хотелось бы ему памятник поставить, хотелось.

В 80-ые годы любое использование радиочастот для связи граждан между собой было просто запрещено, пробивались сквозь запреты радиолюбители, но и они вызывали большое подозрение и были под колпаком, ибо потенциально могли вражеским разведкам передать по азбуке Морзе какую-нибудь секретную информацию о введении талонов на мясо и молоко, например, а это явный подрыв безопасности государства.

Если без шуток, то контроль государства за средствами связи был тотальный, обусловлен тогдашней секулярной идеологией, предполагавшей крайнюю степень изолированности СССР от остального мира. Контроль за использованием мобильных телефонов в форме выдачи лицензий, разрешений на них просуществовал вплоть до года 1994, когда уже о Шестой статье Конституции успешно забыли…

Уже почти открыли границы, граждане стали пользоваться немыслимыми свободами, а Министерство Связи по-прежнему выдавало страждущим пластиковые такие талончики, с «разрешением на использование средства мобильной связи» или что-то в этом роде, у меня даже осталась одна на память. В начале 90-ых милиционер мог вас даже остановить и проверить наличие «разрешения», если вас «застукали» за использованием «средства мобильной связи», в машине или на улице. Правда в машине «оно» практически в первые годы не работало, сигнала соты не хватало что ли, а на улице это было небезопасно, ибо в диковинку… Но у наших хьюлетовских сотрудников, было дело, все — таки проверяли наличие лицензии пару раз. Эпоха уходила, отмирала тяжело и муторно, государство цеплялось еще за возможности усиления контроля… но буквально из последних сил, и довольно по-старинке, удерживая разрешительный характер для тех сфер деятельности, которые долгое время находились под запретом, а в новом времени вдруг оказались доступными всем и вся. Для охранителей государства это ведь тоже все было в диковинку — свобода связи, выезда, свобода слова, иностранцы на улицах, да без контроля, ужас… Еще в 1992 году, выезжая за город, на дачу, на служебном автомобиле с «желтыми», номерами, т. е., принадлежащими иностранному представительству(а в моем «хьюлетовском» варианте это вообще были номера 004, то бишь, «американец»!), я вынужден был за день звонить по известному телефону, ставить контролирующие органы в известность, что иностранное транспортное средство выдвигается в район деревни Столбовая. Неизменно следовал вопрос, звучавший, правда, простой формальностью: