Борис Щербаков - Багдад - Война, мир и Back in USSR

Мой американский начальник Кевин Керни уже в 1992 году, когда я работал в компании «Hewlett-Packard»(тогда она еще так красиво и гордо называлась, не то что нынешнее обрезанное НР), поучал меня законам рынка, помню, сокрушаясь, что русские ни черта не понимают, как нужно продавать компьютеры и прочую «периферию»:

— Вот, например. Если ты хочешь открыть, скажем, свое дело, бензоколонку, к примеру. О чем ты должен в первую очередь думать? Первое и основное, это как и где расположить точку, чтобы транспортные потоки были максимальными, чтобы людям было удобно…

— Нет, Кевин, — ухмылялся я, — Первым делом надо определить, кто у тебя «крыша», а потом уже про транспортные потоки думать…

И не стал я его расстраивать, что советские граждане и слова-то такого не слышали в основной своей массе — «компьютер». Не стал объяснять, что наш «рынок», наше мироустройство настолько отлично от их привычного, что лучше бы им помолчать со своими советами, как нам тут жить. Нет, конечно, опыт организации процессов, финансов, продвижения товаров — это все важно, но желательно еще и понимать ту среду, где ты собираешься свои товары продвигать, а тут была большая закавыка у большинства иностранных назначенцев — не хотелось им разбираться в нюансах зарождающегося российского рынка, дикого и такого манящего, с дешевыми удовольствиями вокруг и сверхквалифицированной рабочей силой, которую только научи, она горы свернет…

История из жизни: мой начальник Рене Алдер и я отправлялись в командировку в город Пензу, ночным поездом, с Казанского вокзала. По стандартной романтической целесообразности ехали мы в город Пензу, ибо в планах компании было учредить с местным предприятием совместное предприятие для производства жестких компьютерных дисков… Время оставалось, и я предложил заехать ко мне домой принять душ перед грядущей антисанитарной ночью под стук колес. Рене, благообразный швейцарец с аккуратной бородкой, заядлый яхтсмен и музыкант—любитель (его любимая была «My way» Синатры, пел ее вдохновенно, сам себе аккомпанируя на фортепьяно…), не первый раз уже бывал в Советском Союзе, России, но дальше «Интуристовских» гостиниц пока не выезжал, и представления о советском быте имел самые поверхностные, из газет, т. е. не имел вовсе. Пороху не нюхал, так сказать.

Мы зашли в мою малогабаритную по цюрихским меркам квартирку, а шел на дворе 1992 год, напомню. Выпили чаю, Рене сыграл традиционный «My way» на фоно моей дочки, и, обернувшись на стуле, упирается взором в огромный холщовый 50-ти килограммовый мешок под столом.

— Was ist das? — как бы вопрошает Рене, с удивлением.

— Сахар, — отвечаю я, — Песок сахарный.

— Warum? А зачем так много? — не понимает Рене.

— Достали вот, по случаю, — пытаюсь объяснить ему я реалии российского рынка. Рене, по-моему, так и не понял, зачем мне целый мешок сахарного песка. Но был уверен, что точно знает, как продавать компьютеры, как прогнозировать продажи, как мотивировать дилеров и пр.

Если серьезно, то становление нового российского рынка началось совсем не по учебникам, «клондайк» открылся всем, да не все захотели сломя голову броситься в него, в рынок-то. Я бы, наверное, не бросился, и не потому, что был такой умный, а просто меня там в это время просто не было. Я «сидел» за границей! И мне без дикого рынка было «комфортно и с ухо». В прямом и переносном смысле, сухо и жарко, насчет комфорта тут есть натяжка, конечно, но все же, это не СССР конца 80-ых с его экономикой абсурда и пустыми прилавками…

В Ираке я искал и находил нужные для страны товары! И моя «долговая» эпопея длилась почти два года…

В конце 80-ых, помните одно время все киоски Москвы были завалены недешевыми сигаретами «Сумер» (это «Шумер», историческое название государства, когда-то на территории нынешнего Ирака существовавшего)? Моя работа. Несколько десятков фур с неплохими иракскими сигаретами для голодной до табака Москвы были совсем не лишними. Сигареты мы отправляли через ирако-турецкую границу, и тогда я первый и последний раз был в иракском Курдистане.

После относительно гражданского, мирного Багдада, в гостинице в Мосуле было как-то не по себе от бородатых мужчин, с автоматами наперевес, обернутых в объемные шароварного типа штаны и куртки, с необычными плоскими шапочками на головах. Вооруженные курды были повсюду — на улице, в ресторане, в машинах, было ясно, что если и контролируется северный Ирак центральным правительством, Саддамом, то лишь с большой долей условности. Богатые северные нефтеносные районы были и остаются по сей день вотчиной иракских курдов. По-моему, большая историческая несправедливость в том, что этот народ оказался обделенным собственной суверенной территорией, хотя если бы он один… Мир несправедлив, но хочется надеяться, что в исторической перспективе все застарелые региональные конфликты, вся несуразица политической конъюнктуры, разрешится и заживет человечество в гармоничном, счастливом единении с природой и с самим собой. В общем, в чудном царстве-государстве, по названию Утопия.