Артур Япин - Сон льва

Он сидит в полном облачении за своим рабочим столом и листает мои рисунки и записи. Время от времени берет один из листков в руки и печально вздыхает.

— Своими фильмами вы боретесь, как последний из могикан, с людским желанием все рационализировать.

— Ах, ваше преосвященство, — отвечаю я, — с таким же успехом я мог бы создавать фильмы против силы тяготения.

Главное отделение «Банко Амброзиано» находится за Ватиканом, между станцией Сан-Пьетро и Виа Франческо Дуодо. Из окна рекламного отдела я вижу, как солнце отражается в одном из фонтанов ватиканского сада за Леонинской стеной. [240] Леонинская стена — Аеонинская крепостная стена отделяет Ватиканские сады от административной части.

Прямо под нами проезжает поезд с пилигримами, которые поют как можно громче, чтобы оповестить Папу о своем прибытии.

Перед нами лежат штук двадцать набросков моих ночных видений; причудливые идеи, посетившие меня за прошлые недели — разве я должен иначе работать над рекламным роликом, чем над полнометражным фильмом? Я говорю священнику, что хочу снять не просто отдельный ролик для его банка, а небольшой сериал. В каждой серии меня будет играть Паоло Вилладжо. [241] Паоло Вилладжо (итал. Paolo Villaggio; род. 30 декабря 1932, Генуя) — итальянский актер, комик, режиссер и писатель. Паоло — толстый и несколько беспокойный комик, с которым я уже много раз работал. В каждой серии будет представлен один из моих чудных кошмаров. В конце каждого из них Вилладжо просыпается и обнаруживает себя на полу. Пока он пытается высвободиться из простыней, с первого этажа доносится голос его жены:

— Надо было слушаться меня, — кричит она. — Говорила же: положи деньги в «Банко Амброзиано»! Тогда тебя бы хранили святые и все ангелы, и спал бы спокойно!

Священник кивает. Его это мало впечатлило, но, повидав за свою жизнь и более невероятные чудеса, он не исключает, что, возможно, я чего-нибудь достойное сотворю из этого материала.

— Давайте начнем с одного, а там посмотрим.

Он придвигает ко мне наброски.

— Выберите из этого что-то одно на свое усмотрение.

Пораженный полным отсутствием сопротивления со стороны иезуита, я собираю все бумаги в стопку. В этой стопке, кроме того, есть изображения толстых шлюх и набросок онанирующего Ромула, сосущего мать-волчицу.

— Но достопочтенный отец, — говорю я, когда уже с папкой под мышкой стою у двери. — Почему вы выбрали именно меня для этой работы? Я всю жизнь насмехался над Церковью. Показывал монашек с голыми сиськами. Священников ставил на роликовые коньки. Одевал их в нелепые одеяния и выставлял на подиуме как моделей. Всю жизнь я только и делал, что грешил, и, кроме того, я ни во что не верю.

— Вы всегда утверждали, что сны вам кажутся реальнее фактов.

Я не отрицаю.

— Наша просьба исходит от Его Святейшества лично, — объясняет священник. — Как нам убедить людей в существовании Бога, если они больше не узнают истину в невероятном? Снапораз, вы — наша последняя надежда. Фантазия — единственная эрогенная зона, которую вера приветствует.

Заметив Джанни, Гала кричит. Но его, похоже, это только позабавило. Когда она вошла в комнату в Париоли, он просто сидел в кресле в углу, но она его не увидела из-за темного пятнышка перед глазами. Он молчал. Гала никого не ожидала, поэтому закрыла дверь, разделась и пошла в душ, так и не заметив его.

Она старается унять дрожь, наблюдая сквозь запотевшее окошко, как он подходит к ванной комнате. Всего два удара, но такие сильные, что Гала теряет равновесие и ударяется затылком о плитки. Джанни знает, как ударить женщину, чтобы не осталось синяков, портящих ее товарный вид.

— Сицилия устала ждать.

Он смотрит на нее сверху вниз, выключает кран с горячей водой и уходит, словно потерял к ней всякий интерес.

Вскоре после этого приходит Джеппи. Она находит Галу на полу, вздрагивающую под холодным душем. Она закрывает кран, заворачивает Галу в полотенце и вытирает насухо.

— Прости меня, — бормочет она. — Мне так жаль.

Я чувствую, что Гала в смятении, но не хочет в этом признаться.

— Что же все-таки случилось, моя Галинелла? — спрашиваю я ее несколько раз за вечер, потому что она выглядит рассеянной и натянуто улыбается.

После ужина я заманиваю ее в «Палаццо-дель-Фреддо» [242] «Палаццо-дель-Фреддо» (Palazzo del Freddo, итал.) — знаменитая кафе-мороженица в Риме на Виа Принчипе Эудженио. и заказываю огромный как башня банановый десерт с шариками фруктового мороженого всевозможных сортов. Итальянское мороженое в виде утешения еще ни разу не подвело, и точно, как только Гала доходит до мандаринового шарика, она зажмуривается от удовольствия, а когда открывает глаза, взгляд ее снова стал волевым.