Владислав Егоров - Пасхальные яйца

— И он, разумеется, партбилет выбрал, — предположил я.

— А вот и ошибся, дорогой товарищ, — качнул головой Аркадий.

— Он-то любовь выбрал. А вот она, Зверева то есть, в конце концов, отказалась от него. Не захотела семью разрушать. Она-то разведенная, одинокая, а у него сын-школьник. Так и объявила: люблю, говорит, Александра Борисовича, но не прощу себе, если сын при живом отце сиротой останется и без мужского догляда собьется с пути истинного.

— И что, так они и расстались? — вырвалось у меня.

— Так и расстались, — вздохнул Аркадий. — Ему все равно строгача влепили, а она уволилась. В какое-то КБ перебралась. У нас город, хоть не ахти какой большой, а если не соседи и не по работе знакомые, годами можно не встретиться, особенно когда стремления к этому нет. Я ведь эту Звереву с того времени не видел, а сегодня жду троллейбуса, подходит она — сразу узнал. За столько-то лет постарела, конечно, но еще ничего бабец! Она меня тоже признала. Пот говорили немного. Про Александра Борисовича спросила, не вижу ли его случайно. А если увижу, чтоб привет ему передал обязательно. И, знаешь, когда его имя назвала, глазки так и заблестели. Я под дурачка сыграл: болтаем, мол, мы с вами, а вдруг муж ваш ревнивый появится, физиономию мне набьет? А она смеется: не бойся, Аркадий, я — баба-вековуха, так никого себе и не нашла. Смеется-то смеется, а глаза мокрые. Ну, я тему переменил, полюбопытствовал, где работает. КБ ихнее давно прикрыли. Челночным бизнесом попробовала она заняться, да неудачно. Чего-то посоветовали — ей купить для продажи, а спрос на тот товар уже прошел. Так что еле с долгами расплатилась. Нет, если уж нет в тебе жульнической жилки, в торговлю лучше не лезь! В общем, год ей до пенсии остался, и она, чтоб стаж не терять, лифтершей устроилась. Как раз в том доме, где один из приятелей моего босса живет…

Он вдруг замолчал, хитро посмотрел на меня и хмыкнул:

— А что, дорогой товарищ, может, подсказать Александру Борисовичу этот адресок? Как думаешь, сладится у них по новой?

Я не успел ответить, потому что в этот момент раздался зычный голос меднотелого Алексея:

— Внимание, мужики! Последний заход! Кто опоздает, пеняйте на себя!

Крайне неловко чувствовал себя Олег Петрович перед вдовой своего непосредственного начальника, теперь, разумеется, уже бывшего, Федора Ильича Тетерятникова, отказавшись пойти на поминки. Но планы на этот день у него были другие, можно сказать, совершенно противоположного свойства. Ирина ждала к обеду. Новая любовница. Впрочем, старых у него и не было. За одиннадцать лет супружеской жизни так пара эпизодов, в командировках. А с Ириной вроде намечается постоянная связь. В фирме, где он с недавних пор служит, судя по откровенным разговорам мужиков, у каждого есть подружка на стороне, сексуальная партнерша, как они их называют. На его же последнем месте работы — в отделе главного механика, да и во всем заводоуправлении «Красного факела» до сих пор сохраняются пуританские нравы времен Морального кодекса строителей коммунизма.

С Ириной Олег Петрович познакомился неделю назад. Проводил жену с сынишкой на лето в деревню к бабке, зашел перекусить в стоячую закусочную на привокзальной площади. Взял пару сосисок, ну и под них сто грамм. Только опрокинул стакан, подходит к столику девушка в синем платьице. Воротничок — белый, рукава и кармашки тоже белой материей оторочены — униформа.

— Не возражаете? — спрашивает и, не дожидаясь ответа, сгружает с подноса тарелку пельменей, салат из помидоров и чашку кофе.

Олег Петрович пожал плечами, мол, пожалуйста, располагайтесь, места на двоих хватит, хотя рядом совсем свободные столики. Минуты две жевали молча. Он искоса поглядывал на нее. Мордашка так себе, серые глазки, показалось, чуть косят, носик утиным клювиком, тонкие губы, чтобы скрыть этот недостаток, щедро намазаны ярко-алой помадой. Но фигурка, кажется, ничего. От водки аппетит разыгрался, сходил взял тоже порцию пельменей и, понятно, еще сто грамм. Шутя, предложил соседке выпить с ним за компанию. — Спасибо, — ответила серьезно. — В другой бы раз с удовольствием, а сейчас не могу — на работе. Забежала сюда в обеденный перерыв.

— И что у вас за работа?

— А вон, — кивнула в окно, — гастроном видите? Кассиром работаю в молочном отделе.

— Так у вас там еды навалом!

— Да мы, и правда, часто сами на плитке супчик готовим и картошечку отвариваем, а сегодня грозилась пожарная инспекция заявиться. Девчонки решили всухомятку обойтись, а я люблю, горяченькое. А вы, наверное, приезжий, раз здесь обедаете?