Николай Наседкин - Люпофь. Email-роман.

Алексею, 13 декабря, 22–32 (Для особо бестолковых)

Я, по-моему, вполне ясно и членораздельно написала: никакого общения у вас не будет! И это решу я! Впрочем, уже решила! Ленка сама всё понимает, как ты написал — она ж не дурочка. Да и ты ей нужен, как щуке презерватив! У неё сейчас красивая любовь с одним мальчиком, так что бай-бай! Я ИМЕЮ ПРАВО поставить на твоих глупых и смешных поползновениях крест! И я его ставлю! Трахайся, кряхти, покупай виагру (ведь скоро тебе всё равно придётся её покупать — возраст-с!), узнавай-изучай линии судьбы на руке и тэ дэ, но не у моих хороших знакомых и друзей! Я в отношении близких людей гиперревнивая собственница, как тигрица буду биться за своё! Так что лучше не лезь! Не то у тебя и твоей Д. Н. начнутся не лучшие деньки! Да, Ленка во многом наивная, чистая и светлая, и это, как ты пишешь, дорогого стоит. Она хочет поступить в будущем в аспирантуру к такому опытному преподавателю, как ты, поэтому и пришла к тебе (спросив прежде у меня: можно ли?), но в то же время она понимает, что эта грязная игра началась и придумана против меня! И мы сегодня от души у меня дома поржали над тобой! Какой же ты глупенький, Лёш, а ведь пысатэл, блин, хотя злой и коварный одновременно… Но у умных девочек лапша на ушах долго не задерживается! А подарок, о котором я написала (что ты меня никогда и не любил) — это мне душу греет до сих пор, но не греет другое: то, что ты пытаешься использовать Ленку (воспользоваться ей), и у тебя, поди, всё в штанах шевелится до сих пор. На моей территории тебя радушно уже не примут! Больше просящие мэйлы с твоей стороны (с подзаголовком: член мой вянет, но ещё чего-то может) не принимаются. Своей жёнушке показывай свои постельные достижения! Тема на этом закрыта! Мы останемся друзьями только в том случае, если ты будешь искать счастье на своей полянке, а не на моей. Здесь — «Посторонним вход воспрещён!» А шантаж фирменный свой прибереги для какой-нибудь дурёхи, или нет (есть же способ лучше) — засунь его в свой прелестный анус! (Попка твоя мне, и правда, нравилась!)

Прости, что пишу грубо, но по-другому ты не понимаешь! Господи, прости меня, но когда ж, Лёш, у тебя мужские силы уйдут на пенсию?! Невыносимо уже! Д. Н., что ли, тебе мало? Ведь на другую не хватит энергии-то, да и потенции. Так что отвали, понял?!

Алине, 13 декабря, 22–56 (Алина, Алина…)

Алин, голубчик, по-моему, это с твоей стороны — ревность в чистом виде. Причём ревность в самом животном, неприглядном виде. Ты что, всё ещё меня любишь? Я и знаю, что ты меня никак разлюбить не можешь. И не сможешь. Но, согласись, родная, это не даёт тебе никакого права пытаться унизить меня. Это очень нехорошо. Это неинтеллигентно. Право, я этого не заслужил. Тебе же самой будет стыдно потом, когда ты остынешь.

Алексей.

P. S. И ещё мне кажется — это ревность не только к Елене, но и КО МНЕ. Да, да, Алинушка ты моя, похоже, лесбийские домогания твоей подружки возымели-таки какое-то действие и ты теперь тоже к ней не совсем ровно дышишь… М-да-а, букетик сексуальных проблем!

Алексею, 13 декабря, 23–32 (Лёшка, Лёшка…)

Лёш, если ты мне объявил войну, веди её на своей территории. Моя для тебя — закрыта, и я сделаю всё для того, чтобы ты не прорвал эту оборону. Ленка никогда не будет твоей союзницей! И она меня поняла сразу, без всяких разговоров. Да, мне действительно очень больно и плохо сейчас (я чувствую себя беспомощным котёнком, а ты превращаешься в хитрого и уравновешенного тигра). Плохо оттого, что твоя больная фантазия выдумала такой болезненный ход: лишить меня, попытаться отнять часть моей жизни, потому что Лена — часть моей жизни. Самое отвратительное, что ты об этом догадываешься, поэтому бьёшь по самым уязвимым моим точкам. Меня же так легко ранить, а ты всё думаешь, что я — циничная, отвратительная, гадкая (какие ты там словца ещё придумал?). Сегодня вспоминала, как я, бывало, вскакивала ни свет ни заря, готовила жаркое в горшочке и приносила тебе на работу, как безумно ждала тебя из Екатеринбурга-Абакана, и мне, правда, стало горько до слёз — во что сейчас наши отношения превращаются! Куда уходит моя нежность (её всё меньше и меньше в моём сердце), которую я всегда к тебе испытывала, когда думала о тебе, видела? Но ты сам приложил большие усилия, чтобы сердце дало такую течь, и, думается мне, пойдёшь по головам, тебе же всё равно. Эх, Наполеон ты мой…

P. S. Мне очень паршиво сейчас!!!

Алинка.

Алине, 13 декабря, 23–59 (Будем мыслить здраво)

Алина, я верю и надеюсь, что этот твой взрыв эмоций (честно говоря, совсем неожиданный для меня) утихнет-уляжется.