Марк Харитонов - Увидеть больше

Воображение, наконец, сработало, отпустило. (Подробности потом.) Исполнители раскланялись, Борис аплодировать не стал, погрузился еще глубже в кресло, под зелеными оладьями кадочного растения, каких в природе не вообразишь, только в холле Центра обновления реальности. Или расширения? Однажды показалось, что сам придумал это словосочетание, пока не обнаружил, что этим термином уже обозначают новейшие технологии, способ совмещения виртуальной информации с реальной, когда человек словно подключается к компьютеру. Но разве он не вправе был толковать его по-своему? Центр расширения… нет, рычание трудно произносить. Центр актуализации? Можно и так. Неприлично долго заставляют сидеть. Знать бы, чего ждешь, с чего вдруг сюда занесло, что здесь хочешь найти. Неточный ход мысли, накладочка, извините, бывает, не так уж много потеряно времени. Но хоть обогатился попутным эпизодом, где-нибудь пригодится…

Кто-то словно не перестает комментировать мои мысли со стороны, опять осознал Борис. Наблюдает насмешливо, как я сам только что, примеривает варианты, в третьем лице. Неуютное, странное чувство. Нет собственной воли, чтобы просто встать и уйти. В ушах или воздухе мелодичный завораживающий перезвон, все явственней, и этот дурманящий аромат… Узнаешь? — подтвердил тот же насмешливый голос…

Она появилась откуда-то из-за его спины, цокот каблучков дошел до него потом, кресло не позволило обернуться. Короткая красная юбка обтягивала узкие бедра, яркий рот казался преувеличенным на тонком лице. Притушила сигарету о край блестящей пепельницы, приподняла руку, приветствуя, как будто уже знала. Борис уперся ладонями в мягкие поручни, напрягся, высвобождаясь из засасывающей хватки. Женщина протянула ему руку — то ли поздороваться, то ли помогла встать.

Ее звали Адриана. Да, это она звонила ему по телефону. Шеф, пояснила, просит прощения, неожиданно вызвали (показала пальцем наверх), надо лететь с делегацией в Швецию, но договор уже в бухгалтерии, мы думаем, вас устроит…

— А в жизни вы интересней, — улыбнулась вдруг ослепительно, сразу по-свойски. — Моложе, чем на фотографии.

Она повела его за собой по невнятному коридору, потом через громадный, как ангар, павильон, уверенно ориентируясь в призрачном лабиринте. Перегородки из полупрозрачного стекла отсвечивали, отражались одна в другой. Не успев толком разглядеть лицо, Борис оценивал ее сзади.

Стройные сильные ноги танцовщицы, высокие тонкие каблуки, походка своенравной модели. Искрящаяся кофточка, рубиновые сережки в ушах, недлинные волосы. Высокий свод над мерцающим пространством терялся в рабочем полумраке, неясный гул поднимался к нему, как прозрачное марево. Некоторые ячейки были пусты, в других кто-то сидел перед светящимся монитором, вырабатывая, как в туманных сотах, порцию общей продукции.

Одна из ячеек оказалось его рабочим местом. Постоянно сидеть здесь Мукасею было не обязательно, он мог при желании работать дома, но здесь есть своя внутренняя сеть… Нет, нет, сразу покачал он головой. Лучше здесь. Дело не в том, что домашний компьютер сейчас был испорчен, незачем объяснять, и не в том, что ему все больше мешал мучительный кашель Аниты. Среди привычных стен, уставленных книгами, с недавних пор у самого стало першить в горле, как от засушенного для потомков гербария, мысль кружила, словно привязанная к вбитому навсегда колу, повторяя сама себя, не могла свернуть с утоптанной дорожки. Здешний воздух, этот завораживающий гул, похожий на многоголосый призрачный хор, даже еще не отпустившая неуверенность что-то неясно обещали.

Женщина сама включила компьютер. На дисплее возникла крупная фамилия МУКАСЕЙ. Борис качнул головой — не ожидал. Адриана улыбнулась: для вас тут уже подготовлены разные материалы. Объяснять не обязательно, сориентируетесь. Специальных задач перед ним не ставилось, ему предлагалось заниматься тем же, что всегда, свободно додумывать свои замыслы, сюжеты, фантазии, что угодно, только так, чтобы это было доступно Центру. Им зачем-то нужен был выход в измерение, если можно так выразиться, художественного мира. Ему же за это предоставлялась возможность пользоваться недоступной в других местах информацией, подключаться к здешним наработкам, программам, технологиям, а значит, к новым возможностям, поворотам мысли. Дело специалистов, объясняла Адриана, приспосабливать художественные идеи к практическим задачам Центра.

Она исчезла среди зеркальных плоскостей, как в аттракционе иллюзиониста. Мышка в ладони послушно скользнула, клюнула.