Дороти Л. Сэйерс Array - Человек, рожденный на Царство. Статьи и эссе

3–й с о л д а т. Чего‑то Он руками водит!

4–й с о л д а т. Креста не дождется.

3–й с о л д а т. Ну уж, знаете!.. (Солдаты смеются, но не злобно.) Сотник. Никогда таких не видел! Идет, как овца на заклание.

3–й с о л д а т. Ладно, не спеши. Успеем. (Опять смеются.)

С о т н и к. Крест Он нести не может. Надо кого‑нибудь найти… покрепче… Эй, где этот, который орал? Да, ты! Как зовут?

С и м о н. Симон. Я — из Киринеи.

С о т н и к. Давай неси! Донесешь до места — сил не будет кричать. Ну, пошевеливайся!

С и м о н. А, чтоб тебя!.. (Вдруг меняет тон.) Хорошо, понесу.

С о т н и к. Жалел Его? Вот и помоги. Эй, теперь будет полегче!.. Справишься? Идти можешь? Хорошо. Пошли.

7.

И о а н н. Мария, Мать Иисуса, дай мне руку. Мы почти пришли, здесь — крутой каменистый склон.

М а р и я. Ты помогаешь Мне, а кто поможет Ему?

М а р и я К л е о п о в а. Сестра, сейчас Он не падает. Поднял голову.

И о а н н. И народ поутих. Может, устыдились… или пожалели. Смотри, женщины плачут.

Женщины. Бедный, бедный!.. Так хорошо говорил!.. Исцелял больных!.. Кормил голодных!.. Детей привечал!.. Тридцать три года, ты подумай!.. А красивый, как царь Давид!.. Иисус, Иисус! Скажи нам что‑нибудь! Утешь нас!

И и с у с. Дочери Иерусалима, не плачьте обо Мне, плачьте о себе и о детях ваших. Приходят дни, когда скажут:"Счастлива не рожавшая, которой не о ком заботиться, не за кого бояться!".

Женщины. Разве это утешение?! Пожалей нас! Иисус, смилуйся! Господи, помилуй!

С о т н и к. Ну, хватит! Можешь говорить, значит, можешь идти. Пошли, ребята!

Идут дальше.

Сцена II

Голгофа.

1. У подножья Креста.

Е в а н г е л и с т. Когда пришли на Голгофу, распяли и Его, и разбойников, по правую руку от Него, и по левую.

1–й с о л д а т. Ну, с разбойниками — все…

2–й с о л д а т. Гестас этот… да… Пальцы пришлось перебить, никак кулаки не разжимал.

3–й с о л д а т. Да уж, можно сказать, боролся. Какой фонарь Тебе поставил! (Смеются.)

1–й солдат (мстительно). Ничего, поплатится. Мы его растянули, как тетиву.

2–й с о л д а т. Ладно, третьим займемся… Раздел ты Его?

3–й с о л д а т. Да. Прошу.

4–й с о л д а т. Ну, этот драться не будет.

3–й с о л д а т. Кто Его знает! Мирру с уксусом не пьет…

1–й с о л д а т. Почему это?

3–й с о л д а т. Не хочу, говорит, чтоб разум помутился.

1–й с о л д а т. Бежать задумал?

4–й с о л д а т. Да нет, чудачит. (Иисусу.) Давай пей, легче будет. Не хочешь? Ну, дело Твое… Чудак Ты, однако. Ну, начали!

1–й солдат (сердито). Дай Ему по ногам!

2–й с о л д а т. Незачем. Сам валится… Эй, держи Ему ноги!

1–й солдат (Иисусу). Ноги‑то вытяни. Тоже, царь нашелся…

1–й с о л д а т. Дай‑ка молоточек.

И и с у с. Отец, прости им. Они не знают, что делают.

Резко вздыхает от боли. Стук молотка.

2. У первосвященника

Н и к о д и м. Спокойна ли твоя совесть, господин мой Кайяфа?

К а й я ф а. Да, Никодим. А что?

Н и к о д и м. Спорить с тобой об Иисусе я не буду. Меня поразило одно. Я был готов поверить, что Он — мудрец, великий пророк, может быть — Мессия, но Он назвал Себя Сыном Божьим — нет, не в переносном смысле, в прямом! Божий Сын, правая рука Всевышнего. Это -или страшное кощунство, или невыносимая истина.

К а й я ф а. Хочешь ли ты сказать, что это — истина?

Н и к о д и м. Может, и хочу, но не смею. Подумай, если так — что же мы сделали? Судили и убили Бога!

К а й я ф а. Ну вот! Стоит договорить до конца — и видишь, как это бессмысленно. Бог — Один, Бог — Духовен. Что ж, по–твоему, на земле — целое стадо богов, слабых, как мы, люди? Поистине, вспомнишь мерзкие языческие сказки! Боги, полубоги… Так ты думаешь?

Н и к о д и м. Конечно, нет.

К а й я ф а. Тогда в чем дело? Чем вы недовольны с Иосифом?

Иосиф Аримафейский. Тут главное не"что", а"как". Лизать ноги Риму, да еще на людях? Признавать главенство кесаря?

Н и к о д и м. Стоило ли пугать Пилата? Риму ты грозил Римом.

И о с и ф. Им палец покажи, они руку отхватят! Нет, перед Римом надо захлопнуть дверь! Иначе иудеям — конец!

К а й я ф а. Иосиф и Никодим, разрешите вам кое‑что сказать. Иудеям и так конец. Прошло время малых наций. Сейчас — пора империй. Мы только и делали, что хлопали дверью, огораживали свой сад. Как же, мы — избранный народ, иной, особый, Божий! Но дверь открылась. Кто ее открыл?

Н и к о д и м. Гиркан обратился к Риму, когда сыновья Александра не могли столковаться.

К а й я ф а. Вот именно. Так получили мы великого Ирода, римского ставленника, который тридцать лет держал нас железной рукой. Он умер — и что же? Опять раздоры, страна поделена, римлянин правит Иудеей. При Ироде мы были едины, теперь у нас — три провинции. Каждый раз, что мы поссоримся, Рим откусывает часть, скоро ничего не останется… Хорошо, я убил Иисуса, но вместо одного самозванца встанет пятьдесят… Рано или поздно зилоты поднимут меч на кесаря, Иерусалим охватит кольцо огня и железа, шаг легионов отдастся в сердце святилища. Вот и я стал пророком.