Дэйв Эггерс - Душераздирающее творение ошеломляющего гения

Мы вечно опаздываем, вечно делаем все наполовину. Все школьные бумаги мне надо отправлять дважды, и я заполняю их, когда все сроки уже прошли. Счета оплачиваются как минимум с девяностодневной задержкой. Тофа всегда впихивают в спортивные команды с опозданием, и всегда — в порядке исключения — я никогда толком не понимаю, то ли наша неприспособленность к жизни проистекает из наших биографических обстоятельств, то ли просто из моей неорганизованности, хотя вслух я, разумеется, грешу на первое. Природа наших родственных отношений, по крайней мере в том, что касается условий и обязательств, невероятно подвижна. Тоф должен делать что-то для меня, потому что я его родитель. По этой же причине я должен делать что-то для него. Разумеется, если от меня требуется сделать такое, чего я делать не хочу, я не буду этого делать, потому что на самом деле я не его родитель. Если дело застопорилось, мы оба пожимаем плечами, ведь, говоря строго, никто из нас не несет за него ответственности, мы просто два парня — может, братья, хотя и не очень похожи друг на друга, и посему вопрос обязанностей еще более неоднозначен. Если же кого-то надо сделать во всем виноватым, Тоф позволяет показывать пальцем на себя; а если он начинает протестовать, мне достаточно бросить на него выразительный взгляд, который означает: «Мы с тобой тут партнеры, маленький дебил, а вчера я вымотался, у меня был конъюнктивит, но тебе понадобились карты для “Магии” [58] «Магия» (с 1993) — карточная игра, созданная Ричардом Гарфилдом и объединяющая характеристики стратегических ролевых игр и коллекционирования: с помощью наборов специально разработанных карт игроки воюют друг с другом в мире чародейства. , они оказались позарез нужны тебе к завтрашнему дню, потому что накануне за обедом все хвастались своими картами, — и тогда я, опасаясь, что тебя не будут любить одноклассники и ты станешь изгоем, потому что ты почти сирота и у тебя смешные уши, живешь ты в съемном жилище и рискуешь, повзрослев, стать фанатиком оружия и военной формы или, хуже того, как-нибудь я обнаружу, что ты читаешь под одеялом “Куриный бульон для младенческой души” [59] «Куриный бульон для души» — сборники назидательных «жизненных» историй (с 1993; составители Джек Кэнфилд и Марк Виктор Хансен); послужил основой серии, каждый выпуск которой предназначен для конкретной аудитории («Куриный бульон для подростковой души», «Куриный бульон для материнской души», «Куриный бульон для души заключенного» и т. д.). и оплакиваешь свою грустную долю, — только поэтому я тогда оделся, пошел в единственный магазин комиксов, который открыт до восьми, и мы заполучили две упаковки этих карт, и в одной из них оказалась голограмма, так что ты сделался предметом общей зависти, твоя жизнь вернулась в прежнюю колею, опять стала легкой и приятной, к тебе вернулась относительная звездность и блаженная безмятежность бытия», — и он прекращает сопротивляться.

Припарковавшись перед школой, я пытаюсь сделать так, чтобы он меня обнял. Я обхватываю его за плечи, притягиваю к себе и произношу текст, который в последнее время почему-то повторяю очень часто:

— Твоя бейсболка воняет мочой.

— Ничего подобного, — говорит он.

На самом деле воняет.

— А ты понюхай.

— Не собираюсь я ее нюхать.

— Ты бы ее постирал.

— Она не воняет.

— Воняет.

— С чего бы ей вонять мочой?

— Может, ты на нее помочился?

— Заткнись.

— Так нельзя говорить. Я предупреждал, чтобы ты так не говорил.

— Ну извини.

— Может, ты просто слишком сильно потеешь?

— И что?

— Ты потеешь, и из-за этого она воняет мочой.

— Пока.

— Что?

— Пока. Я и так опоздал.

— Ладно. Пока.

Он выходит. Чтобы попасть в школу, ему приходится стучать, и когда дверь открывается, секретарша, как обычно, пытается испепелить меня ненавидящим взглядом, но я, как обычно, не смотрю в ее сторону. Нет-нет, я ее не вижу. Тоф исчезает внутри.

Отправляясь на очередную временную работу, которая досталась мне на этот день или на эту неделю, обычно где-нибудь в (дальне-)восточной части знойного Залива, я предаюсь безнадежным мечтам о домашнем образовании. Все это время меня мучит, что вот он там, в школе, и его учат бог знает чему, а я не имею к этому никакого отношения. Я подсчитываю: школьные учителя каждый день видят его столько же времени, сколько и я, или даже больше, и я убежден, что в этой ситуации есть что-то принципиально неправильное, меня охватывает зависть к школе, к учителям, к родителям, которые приходят туда помогать…