Роман Сенчин - На черной лестнице (сборник)

Вспомнив о нем, я скорее поднялся, бросил на плечо сумку. Пошел.

Заблудиться новому человеку в нашем городке проще некуда, хотя по площади он не превышает среднего размера село. Но дело в том, что жилые дома совершенно, до мелочей похожи один на другой. Как близнецы. Сплошные темно-серые пятиэтажки с синими балконами. Никаких изысков. Ориентирами служат магазины, парикмахерские, ЖЭКи на первых этажах и детские садики, школы во дворах.

Построили его лет пятнадцать назад и чуть ли не за один год, торопясь, без выпендрежей – срочно нужно было переселять людей из другого, аварийного шахтерского городка, готового провалиться в тартарары из-за образовавшихся в земле пустот. К тому же нашли здесь перспективные залежи угля и начали рыть шахты. И название дали шахтерское – Новогорняцк… Но к моменту, когда были готовы эти пятиэтажки, наступили девяностые годы – новые времена – и квартиры стали продавать переселенцам из Казахстана и с севера Красноярского края. Один крупный бизнесмен, став хозяином Норильска, купил у администрации или кого там несколько домов и заселил их нестарыми еще вообще-то, но и не вполне уже работоспособными норильчанами. А те шахтеры так и живут в своем городишке, продолжают ширить пустоты под собой, добывая уголь.

Наша семья переехала сюда из казахского Тобола в первых рядах – весной девяносто второго. Мне тогда было одиннадцать лет, из детства запомнилось мало что, да и отличий между тем городишкой и этим особенных нет: та же холмистая степь, та же железная дорога. Но родители часто с тоской вспоминают о своей и моей родине, мама то и дело порывается съездить туда, «хоть на могилках прибраться»…

Те разработки шахт, что начались было недалеко от городка, забросили; чтобы имелась какая-то работа, построили кирпичный и кожевенный заводы, хотя большинство людей заняты в так называемой сфере обслуживания – на ТЭЦ, в магазинах и на рынке, в поликлинике, в школах… Мои родители по профессии учителя, всю жизнь ими и проработали; в одной из двух здешних школ им тоже нашлось место. Мама даже завучем стала… Меня они мудро отдали в соседнюю школу, и потому их учительского давления я не почувствовал. Не был, в общем, «сынком учителки»…

После девятого класса настроился поступать в Ачинский автодор – мечтал тогда шофером стать, – но родители настояли, чтоб получил среднее образование: в шоферы, дескать, всегда успеешь, а с аттестатом возможностей куда больше. Вообще-то я им благодарен за это, с другой же стороны… А кем я стал?.. Еще с месяц назад, да нет – неделю! – знал твердо: я актер, я не могу без театра, у меня есть талант, я сам это чувствую. Но вот теперь… И дело не в том, что какие-то московские забуревшие дядьки отшвырнули меня от училища, а в чем-то другом, в чем-то внутри меня, глубоко внутри, в чем-то пока необъяснимом… Я шагал сейчас по пустым, прямым улицам, глубоко, даже как-то подчеркнуто глубоко дышал ароматом смоченной росой, но уже обсыхающей травы, греющейся тополиной листвы, я пытался радоваться, что снова здесь, а помимо воли вспоминались спектакли, монологи, которые произносил со сцены, костюмы, в которые облачался, свое загримированное лицо, и было стыдно…

Да, надо бросать. Пока не поздно – найти другое, другой путь. Хм, путь в жизни… Шесть лет назад поступал в педагогический институт всё в том же Ачинске, на исторический факультет, и провалился на сочинении. Вернулся сюда, всерьез думал повеситься (в семнадцать лет – обычная мысль), но тут встретил Игоря. Он тогда только что приехал из Красноярска, где закончил институт культуры, и организовывал театральную студию. Познакомились мы в кафешке возле Дворца культуры, он стал рассказывать о Красноярске и постепенно свел разговор на студию, предложил попробовать позаниматься, завлек тем, что мне нужно дикцию подкорректировать. Я почти равнодушно согласился (в скором будущем мне маячила армия – куда-то идти работать было бессмысленно) и вскоре понял, что Игорь делает из меня актера.

Сперва сопротивлялся, а потом… Короче, очень быстро я стал ведущим актером студии, первым номером нашей небольшой, в основном молодежной труппы. Спектакли были платные, я кое-что с них получал, а после первых успехов (получили призы на фестивалях в Красноярске и Томске, объездили с гастролями чуть ли не весь юг Сибири) нас перевели в ранг профессионалов и назвали городским театром, стали платить небольшую зарплату. И с армией повезло: призвать призвали, но служил я на радиолокационной точке, которую видел с детства. Она у нас совсем рядом с городом – на ближайшем холме. Три вечера в неделю я проводил на репетициях и спектаклях. Повезло так со службой, как мне не раз намекали, благодаря Отделу культуры – просили военкомат не посылать далеко такого необходимого им человека…