Рауль Мир–Хайдаров - Сезонные работы

Погос неторопливо, не забыв о достоинстве каждого, представил остальных. «Много, видно, ему потребовалось людей, иначе не попасть бы мне в бригаду»,— подумал Самвел, пожимая влажную ладонь Аршавэла.

Меликян, знавший характер Аршавэла, ожидал, что он тут же проявит недовольство его самоуправством.

Но Аршавэл только и сказал:

— Молодежь?.. Добро пожаловать! — и из всех новеньких обнял одного Карэна.

Обнесенная высоким, почти двухметровым, глухим забором усадьба Аршавэла находилась в десяти минутах ходьбы от станции. Широченные ворота, обитые кованым железом, были распахнуты настежь, и встречать гостей вышла вся его семья: мать, жена, две дочери и высокий, похожий на отца, сын.

Все во дворе свидетельствовало о том, что гостей ждали. В огромном казане на открытом огне готовили полюбившийся землякам казахский бешбармак. Белели сколоченные в два ряда столы из чистых строганых досок, высокий штабель которых высился у стен сарая.

Пока гости умывались с дороги, осматривали хозяйство, дочери торопливо накрывали на стол. Погос тем временем вручал Аршавэлу подарки из села.

Шумное застолье затянулось допоздна. Аршавэл много пил, с аппетитом уплетая жирную баранину. Алкоголь, казалось, был бессилен против его могучего организма. Когда он заговорил, захмелевший Самвел подумал: «Крепок Аршавэл, ведром водки не свалить!»

— Друзья мои, земляки, позвольте сказать немного о деле…— Разом утихли разговоры за столом.— Начинаем мы в этом году неделей позже, но это не беда, наверстаем. Работаем, как и в прежние годы, световой день, в воскресенье — до обеда. Подряды нынче, похвалюсь, неплохие. При хорошей работе ставка каждого из вас — пятьсот, и молодым тоже.— Аршавэл взглянул в сторону ребят.— Работать будем тремя бригадами в разных колхозах. Сегодня мы с Погосом решим, кому куда ехать. На местах все готово. Завтра и начнем.

* * *

Шортанды по-казахски означает — Щучье. Лет десять-пятнадцать назад река Илек была полноводной, рыбной. Берега ее, поросшие густым тальником, прятали ежевичные и земляничные поляны. Широко разливалась река в половодье, заливала луга и низины, до середины лета шумела сочная трава в зарослях, скрывая тихие озера с линями и карасями и необычно прожорливой щукой, попадавшей в озера в весенний разлив.

Давно высохли Щучьи озера вдоль Илека, а за поселком, в котором разместилась центральная усадьба колхоза «Светлый путь», название так и осталось — Шортанды. Да и как не высохнуть озерам, пьют из них без удержу и сбрасывают отходы в узенький Илек металлургические и химические заводы Актюбинска и Алги.

Нещадно вырубается тальник на берегах, и уже по весне не спешит детвора за Илек — нет там тюльпанов, не полыхают маками облысевшие от степных ветров холмы. Жалко речку, пропадет, наверное…

Рано утром после пышной встречи, когда все уже рассаживались по машинам, Аршавэл, исправляя составленные ночью списки, сказал Погосу:

— Комсомольцев возьмешь к себе,— и пересадил Самвела и Карэна в крытую техничку. Гурген неохотно пропустил их в угол.

Так друзья оказались в Шортанды, и в первый же день узнали грустную историю названия поселка.

Аршавэл слов на ветер не бросал. В Шортанды строителей ждали. Еще недавно на краю села стояли три заколоченных дома — к сожалению, уходят люди в город и здесь. В заросших лебедой и чертополохом огородах пасся чужой скот, а во дворах, густо поросших сочным шпарыжом, гуляли гуси. К приезду бригады распахнули заколоченные окна, проветрили свежевыбеленные комнаты, восстановили освещение и радио. Из районной «Сельхозтехники» привезли железные кровати и свежие комплекты белья. Почистили колодец, обновили сруб, прицепили новое ведро, рядом с вмурованными котлами сложили печь-времянку, определили в кухарки тетю Нюру, в общем, обо всем позаботились — работай только!

Самвел отличился в первый же день. Бригада, разделившись на группы, начала разбивку дороги и двух токов. Самвел, ходивший следом за Погосом с большой бобиной шпагата, огорчался, что с такой разбивкой и за два дня не управиться. Улучив минуту, он исчез с тока.

В правлении колхоза пожилой казах в вельветовом пиджаке и каракулевой шапке заполнял какие-то бланки.

— Скажите, а есть у вас нивелир или теодолит? — спросил Самвел с порога.

— Ну, прежде всего, здравствуйте, молодой человек, с приездом. Мы ждали вас.— Человек вышел из-за стола.— Я — агроном, Нуржан-ага, чем могу быть полезен?